Через тернии Роскосмоса. Взлеты и падения корпорации

В октябре 1957 года с запуска Советским Союзом первого спутника началась эра космонавтики. С тех пор прошло 63 года. Отрасль перешла под надзор госкорпорации «Роскосмос», основной задачей которой было продолжение дела главного конструктора СССР Сергея Королева.

Михаил Котов — научный и военный журналист, популяризатор космонавтики, рассказал Daily Moscow о международных проектах Роскосмоса, «взлетах и падениях».

Долги в астрономических суммах

Когда мы говорим про государственную организацию, оперировать данными как о чисто коммерческой организации очень сложно.

Там невозможно четко выделить чистую прибыль. Нельзя сказать, например, что мы сделали три ракеты и получили за них 3 млрд рублей. Когда мы имеем дело с госкорпорацией, то у нее есть определенное финансирование из бюджета, часть из которого они успели потратить до конца года, часть не успели, выплата каких-то долгов переносится на будущее.

Есть финансово успешные компании в Роскосмосе, есть неуспешные, поэтому напрямую очень сложно говорить о долгах и прибыли. Есть центр Хруничева, у которого огромная дыра в финансах, но эту ситуацию начали исправлять. Есть другие центры, которые более удачно работают.

Когда мы говорим про долг таких госкорпораций, как «Роскосмос», то мы говорим про то, что государство само себе что-то задолжало. Это долг не внешний, а от одной госструктуры к другой. Опять-таки государство не даст загнуться своей же очень важной корпорации, поэтому бессмысленно говорить «Роскосмосу»: «Ребята, у вас большой долг, большие проблемы». Хотя действительно у него финансовые проблемы были и остаются.

Если говорить о конкретных цифрах долга, то здесь лучше смотреть на то, как финансируется Федеральная космическая программа (ФКП), которая создавалась на 10 лет (2015–2025 гг.). По этой программе в 2020 году выделено 111,4 млрд рублей на Роскосмос. ФКП — это дорожная карта, которая охватывает всю деятельность Роскосмоса, что и когда должно быть сделано. Несколько раз правительство уже принимало решения по уменьшению бюджета ФКП.

Когда мы рассматриваем деятельность госкорпорации «Роскосмос», то нужно смотреть, насколько удачно ФКП выполняется. Если она будет выполнена полностью, то значит все хорошо независимо от финансовых результатов Роскосмоса.

Когда Рогозин только пришел в Роскосмос, то полтора месяца шел первый поверхностный аудит для понимания того, в какой ситуации находится сейчас корпорация. Потому что когда в нее входит несколько сотен предприятий, почти 200 тысяч работников и еще на балансе детские садики и санатории, то очень сложно понять движения денег, собрать всю информацию в один документ и сказать, что сумма долга такая-то и проблемы такие-то. Может быть проблема только на одном предприятии из всей корпорации.

Мы не сможем проверить слова Рогозина. Только если счетная палата в следующем году покажет, что действительно уменьшилась коррупция в Роскосмосе, тогда у нас будет веская причина верить его словам.

Когда я был в Роскосмосе, Дмитрий Рогозин показывал, как он чуть ли не в прямом эфире по веб-камерам смотрит на строительство космодрома «Восточный». Это показатель того, что «Восточный» действительно очень важен и в руководстве корпорации действительно переживают, если там идет что-то не так. Насколько эффективно, я не могу сказать. Вряд ли там под камерами ходят люди и дают рабочим «Восточного» взятки.

Многострадальный «Восточный»

Первая очередь работ уже закончена. С «Восточного» запускаются грузовые ракеты «Союз». Сейчас строится вторая очередь космодрома — стартовый стол под ракету-носитель «Ангара». Земляные и бетонные работы второй очереди близки к завершению. Скорее всего, после этого начнут строить стартовый стол под запуск сверхтяжелой ракеты.

Мы не можем с уверенностью сказать, что «Восточный» — это неэффективный космодром по затраченным ресурсам или из-за коррупции. Одна из главных задач «Восточного» — это запуск тяжелых ракет-носителей «Ангара».

Когда в США стоял вопрос замены пилотируемых миссий к МКС и отказа от многих услуг России, то они очень много вложили параллельно в два проекта, которые делали Boeing и SpaceX.

Возвращаясь к нашей ситуации, хочу отметить, что сейчас все российские тяжелые ракеты «Протон-М» запускаются из Казахстана. В случае если вдруг в Казахстане меняется правительство, то там могут сказать: «Простите, ребята, мы вам закрываем доступ к Байконуру». В итоге у нас сразу же прекращается реализация военных проектов, которые завязаны на тяжелых ракетах-носителях. Именно для решения этой проблемы необходим «Восточный».

Прости, Юра, мы все… или нет? Успехи отрасли

Во-первых, успешный запуск в космос на расстояние 1,5 млн км от Земли телескопа нового поколения «Спектр-РГ» прошел мимо СМИ. Мне до сих пор обидно за лучший в мире рентгеновский телескоп, сделанный и успешно запущенный нами в сотрудничестве с немецкими учеными. Но об этом, кроме специалистов, не знает практически никто. Роскосмос не смог раскрутить это событие, хотя оно очень значимое даже по мировым масштабам.

1 / 2

Космическая обсерватория составляет карту Солнечной системы в рентгеновском диапазоне. Так как на «Спектр-РГ» два телескопа, то он составляет карты в более мягком и более жестком излучении. Это будет одна из самых подробных карт в рентгеновском диапазоне на сегодняшний день.

Во-вторых, серьезным достижением является то, что Роскосмос добился регулярного сближения Международной космической станции по двухвитковой схеме. Долетать до Международной космической станции за 3,5 часа — это очень быстро. Это то, к чему шли очень давно, и требует согласованной работы многих служб.

На самом деле Роскосмос решил достаточно сложную задачу, потому что МКС не находится на постоянной высоте. МКС все время снижает высоту своей орбиты за счет того, что даже на высоте 400 км она сталкивается с частицами атмосферы, заставляющими станцию постепенно снижаться, и вынуждена регулярно маневрировать, чтобы избежать столкновения с космическим мусором. Это именно рабочая космонавтика, а не выставочно-показательная.

В-третьих, Роскосмосу удалось довести практически до идеала работу со сборкой, перевозкой и монтажом ракет перед стартом. В последние полтора года у него аварии при запуске и полетах отсутствуют. Если вы заглянете в статистику полетов в СССР, то в лучшие годы, например в 1982 году, когда мы запустили более 100 ракет, почти десять процентов из них это аварийные запуски.

В настоящее время этот показатель в России довели до мировых стандартов, и есть шанс, что уже второй год подряд может закончиться безаварийно. Та же ракета «Протон», к которой было много вопросов, потеряла свою бизнес-привлекательность на мировом рынке запусков во многом из-за высокой аварийности. Сейчас же последние 20 пусков «Протона» проходят безаварийно. Это большой плюс.

В-четвертых, очень здорово, что многоцелевой лабораторный модуль «Наука» уже доставлен на Байконур, и там идет цикл электроиспытаний. На 20 апреля 2021 года намечен его запуск в космос. Этот модуль для МКС создавался с 2004 года. Запуск «Науки» будет главным событием 2021 г.

Есть и элемент риска в том, что Роскосмос решил запускать модуль, потому что его начали делать так давно, что какие-то элементы устарели, какие-то пришлось заменить из-за того, что они не были рассчитаны на долгий срок пребывания в атмосфере Земли. Но то, что «Наука» нужна на МКС, это бесспорно. Нам уже не хватает места для экспериментов. И «Наука» добавит еще одну каюту для сна и работы космонавта. Вообще работу МКС официально согласовали до 2024 г., но этот срок будет продлен, скорее всего, до 2030. Замены МКС пока что не видно.

Роскосмос в международном пространстве

Программа МКС продолжает работать. Несмотря на все проблемы, она показывает, что те, кто отвечает за космос в России, США и других странах, умеют договариваться между собой намного лучше, чем политики.

Достаточно хорошее сотрудничество у Роскосмоса с Европейским космическим агентством ESA. У нас работает большая совместная программа по исследованию Марса. Она состояла из двух частей.

В 2016 году был частично удачный полет на Марс миссии «ЭкзоМарс-2016». Прошел успешно на нашей ракете «Протон-М». Совместная орбитальная станция TGO долетела до Марса и работает до сих пор. Недавно были интересные научные статьи на основе новых данных от TGO, например, о том, что на Марсе нашли следы озона и углекислого газа. А спускаемый модуль «Скиапарелли», к сожалению, разбился о поверхность Марса. Он не смог совершить мягкую посадку.

В окно для запусков на Марс в 2020 году должна была стартовать вторая часть Европейско-российской программы «ЭкзоМарс». Но, к сожалению, началась пандемия коронавируса, и запуск миссии не состоялся. Были еще слухи, что европейская сторона не успевает с доработкой парашютной системы и программного обеспечения.

Предлагали даже доделывать программный код в то время, пока станция летит к Марсу. Такое бывает в космических проектах. Тот же Boeing недавно исправлял и дописывал код во время полета своего пилотируемого космического корабля.

В итоге запуск станции к Марсу перенесли на 2022 год. С одной стороны, это грустно, но с другой — ее точно доделают и устранят возможные ошибки. Планируется очень интересная программа «ЭкзоМарс-2022», потому что в ней есть и орбитальная станция, и посадочная платформа «Казачок», и европейский марсоход. Если программа «ЭкзоМарс-2022» пройдет успешно, то для России это будет большим достижением.

Роскосмос/NASA

Понятно, что Роскосмос не может соперничать с NASA на том же уровне, — разница в деньгах. Когда мы говорим про NASA, то это строго научный бюджет, а военные космические проекты получают деньги по другим каналам.

То есть реальная разница между бюджетами космических программ России и США отличается минимум в 10 раз, а то и гораздо больше. Мы не можем соперничать с NASA по количеству космических проектов. Будем надеяться на то, что у нас не будет серьезных провалов и деньги будут тратиться эффективно. Вопрос финансирования всегда важен.

Конечно, можно и как индийцы выворачиваться и за копеечку малую запускать межпланетные миссии, но у них далеко не все получается.

Роскосмос — это предприятие, которое обеспечивает все военные заказы в космической сфере, а с другой стороны, занимается коммерческим космосом и еще международными научными проектами. Когда мы начинаем говорить об эффективности Роскосмоса в чем-то, то тут возникает вопрос приоритетов.

Например, я думаю, что правительству нашей страны видится главный приоритет Роскосмоса в том, чтобы обеспечивать военные заказы. Вопросы безопасности — это самое важное. Если обеспечиваются военные заказы, то Роскосмос, с точки зрения руководства страны, достаточно успешно работающая структура. Коммерческие услуги Роскосмоса — это дополнительные вещи, внеклассная работа. Это нужно делать, но не факт, что Роскосмос будет в этом очень эффективен.

NASA провело несколько аудитов, которые показали, что ее структура неэффективна. Например, в проекте SLS (американская сверхтяжелая ракета-носитель) оказалось, что административные расходы NASA составляют 72% от всех выделенных денег. То есть, если они выделяют 100 млн долларов на проект, то 72 млн они потратили внутри на себя, а 28 млн пошел непосредственно на проектирование и создание ракеты-носителя.

Сама концепция работы NASA изменилась, и теперь она не сама делает космические проекты, а заказывает их на стороне, например, у SpaceX. SpaceX полностью занимается всей миссией, а NASA только покупает эту услугу. NASA — это не какое-то чудо. Это большая корпорация, которая привыкла тратить огромные деньги на решение своих проблем. У них свои проблемы.

Техническая сторона вопроса

Компетенции Роскосмоса по ракетным двигателям до сих пор достаточно сильные. Есть ракетный двигатель РД-170, половину от которого под именем РД-180 мы до сих пор продаем в США. Джефф Безос (глава Amazon) давно начал разрабатывать ему замену под именем BE-4, но до сих пор не сделал. А РД-190 — это половина от РД-180.

Есть компетенции, есть специалисты. Будет интересно, когда наши специалисты доделают эту долгую историю с «Ангарой» и наладят ее постоянный потоковый выпуск. «Союз-2» и «Ангара» будут иметь общую линейку двигателей и других частей, то есть мы придем к такой унификации. Пока что были только два пуска «Ангары» в 2014 году.

Есть у нас ионные двигатели. Ионный двигатель — это плазменный двигатель, который при помощи электричества ионизирует газ, который затем вылетает наружу. Он используется на космических аппаратах в космосе. На Земле такой двигатель невозможно использовать, потому что у него очень низкая тяга. Зато в космосе ионный двигатель работает очень долго — до нескольких сотен суток постоянной работы. Это уже не минуты или часы работы ракетных двигателей.

Роскосмос с Росатомом продвигаются и в реализации проекта ядерного буксира. Это космический аппарат с ядерной электросиловой установкой (ЯЭРДУ). Если вкратце, суть этой системы такова: мы выводим в космос ядерный реактор. Он вырабатывает тепло, из которого мы получаем электрическую энергию, используемую для работы ионных двигателей.

Тогда мы получаем космический аппарат, который не садится на Землю, а занимается челночными перебросками грузов и космических аппаратов, например, от Земли на Луну или на Марс. Сейчас космические аппараты летят до Марса в среднем девять месяцев, если запущены в нужное временное окно, которое бывает раз в два года. С помощью такого буксира можно сократить этот путь до пары месяцев. Этот проект может помочь всему человечеству в межпланетных миссиях.

Космический туризм

Космический туризм как тот суслик, которого никто не видит, а он есть. Много говорится о космическом туризме в последнее время. Но на самом деле я уже лет пять в статьях и колонках пишу фразу: «А вот сейчас начнется космический туризм». Если бы я собрал все «а вот сейчас», то получилась бы приличная цифра.

С одной стороны, действительно сейчас, когда США восстановила свою пилотируемую программу, то у России получится недостаток тех денег, которые она получала от NASA за подготовку и обеспечение полетов на МКС. А с другой стороны, появляются свободные места на «Союзах», и будет возможность отправлять в космос за 50–80 млн долларов с каждого туриста.

Туристов на МКС было семь человек (миллиардер Чарльз Симони летал два раза), которые летали за свои деньги и за двоих заплатили компании: за Тоёхиро Акияма (японский журналист, отправлен компанией TBS) и Хелен Шарман (химик-технолог кондитерской компании «Марс» отправлена консорциумом британских компаний). Американцы тоже начнут возить туристов на МКС.

Отдельно можно поговорить о том, что скоро стартует суборбитальный туризм. Ракета подлетает на высоту более 100 км, пересекает линию Кармана (высота над уровнем моря, которая условно принимается в качестве границы между атмосферой Земли и космосом), и все, кто сидят в космическом корабле, могут считаться астронавтами. После этого она сразу возвращается на Землю.

Здесь ближе всех к началу реализации проекта Джефф Безос со своей компанией Blue Origin и кораблем New Shepard. Говорят, что вот-вот произойдет первый старт, но пока что еще ни разу не стартовали. У Ричарда Брэнсона есть подобный проект в его компании Virgin Group. Там самолетного типа корабль сейчас проходит тестирование.

У нас в России аналог Blue Origin — это компания «Космокурс», которая ищет место под первый частный космодром России в Нижегородской области. Руководит проектом Павел Пушкин. Они к 2025 году хотят сделать первые запуски. И Илон Маск говорил, что возьмут японского известного бизнесмена Юсаку Маэдзава для недельного полета на Big Falcon Heavy вокруг Луны. Возможно, что бум космического туризма скоро начнется.

Первые в космосе

Есть четыре страны, которые занимают в мире лидирующие позиции. Это США, Китай, Россия и ESA (Европейское космическое агентство). Есть Индия, у которой бюджет около 1,5 млрд долларов. Он намного меньше каждой из стран большой космической четверки.

Индия создает очень интересные проекты. Они послали успешно миссию Mangalyaan к Марсу в 2014 году. Эта миссия реализована всего за несколько десятков миллионов долларов, за которые в США или в Европе даже не начали бы работу по миссии к Марсу.

В вопросах научных космических исследований американцы явно будут первыми в мире. Они действительно делают много межпланетных исследований. Посылают много миссий. У них много научных космических аппаратов в космосе. Их больше, чем у Китая, и гораздо больше, чем у России.

У нас уже много лет не было аварий с человеческими жертвами. И опыт накоплен огромный Институтом медико-биологических проблем РАН.

Они действительно очень сильно сейчас нагоняют мировых лидеров. В этом году у них должен начаться монтаж на орбите Земли орбитальной станции, подобной МКС, но гораздо меньше.

Если говорить как-то в общем, то можно сказать, что у США гораздо больше компетенций, в которых они занимают первые места. Они действительно больше всех тратят денег на свою космическую программу. А по остальным позициям сложно говорить однозначно.

Первый человек на Луне в 21 веке

Я считаю, что сейчас важно, кто выиграет на выборах в США. Если выигрывает Трамп, и они продолжают серьезно спонсировать и продвигать свою лунную программу «Артемида», то смогут опередить китайцев. Если выиграет не Трамп, то, как обычно, космическая программа свернет на 90 градусов с новым президентом, и китайцы станут первыми.

Китайцы сейчас нацеливаются на 2028 год. Они четко планируют и реализуют все свои миссии. Думаю, что к 28 году действительно доделают свою сверхтяжелую ракету-носитель и смогут высадить китайских астронавтов на Луну.

Россия старается тоже, но у нас слишком много «если». Если в ближайшие два года ракета «Союз-2» (она же «Иртыш») будет готова и с ней будет все в порядке, то мы тогда сможем собрать свой сверхтяжелый «Енисей», состоящий из пяти ступеней «Союз-2». Вот тогда мы будем близко к реализации своей лунной программы. На самом деле сейчас мы отстаем и от США, и от Китая в вопросах разработки посадочного модуля. У нас еще не приступали к этому. Тот же космический корабль «Орел» (он же «Федерация») тоже еще не готов.

А у американцев корабль Orion готов, и с ним все в порядке.

Матвей Антропов специально для Daily Moscow
Фото: Роскосмос, NASA