«Красота русской иконы способна духовно объединять людей самых разных убеждений и принципов» – искусствовед Ирина Шалина
В конце октября в Музее русского искусства в американском городе Миннеаполис открылась выставка «Шедевры религиозного искусства из коллекции Олега Кушнирского». Несмотря на все запреты и санкции, российское искусство по-прежнему границ не знает.
Коллекционер Олег Кушнирский уже много лет занимается популяризацией русской иконы за рубежом. На открытии выставки икон из его личной коллекции побывала Ирина Шалина, кандидат искусствоведения, ведущий научный специалист Государственного Русского музея, эксперт Министерства культуры.
О своих впечатлениях и не только она поделилась с редакцией Daily Moscow.
Ирина Александровна, расскажите, пожалуйста, для непосвященных. Чем определятся ценность икон: древним возрастом или высоким художественным уровнем?
Художественная ценность иконы, как и любого другого произведения искусства, определяется, в первую очередь, художественным уровнем ее исполнения, характером образности изображения, ее глубоким духовным и символическим смыслом.
Икона на протяжении почти 10 веков оставалась для многих культур, в том числе, для Византии и Руси, - единственно возможным жанром живописи, поэтому ее искусство следует воспринимать также, как мы ценим живописные картины.
Более того, история иконописи подчинялась тем же законам, что и история искусства в целом. Этим объясняется быстрая смена художественных особенностей и ориентиров, которыми характеризуется не только каждая эпоха, но подчас и каждое десятилетие, что и позволяет относить каждую икону к определенному времени.
Не случайно, в 18-19 веках икона в России продолжала сохраняться как особый вид живописи, несмотря на развитие здесь европейских традиций.
Более того, и в это время она во многом подчинялась тем же законам развития больших стилей, что и искусство светской живописи, испытав влияние барокко, классицизма, историзма, модерна.
Главным критерием во все времена оставалось мастерство исполнения и оригинальность изображения. Для иконы, которая находилась в рамках определенных канонических требований, особую роль играет авторская интерпретация сюжета, красота и гармоничность композиции, точность линии, колористические особенности. Но также и талант мастера в передаче сложных богословских и символических идей и смыслов, глубокая духовная и поэтическая образность созданных им персонажей.
Достаточно вспомнить славу Троицы письма Андрея Рублева, до которого и после которого были написаны сотни икон на этот сюжет, но ни одна из них не получила такой известности в силу, прежде всего, ее художественных особенностей.
Безусловно, среди этих категорий древность памятника чрезвычайно важна, поскольку от раннего времени до нас дошла лишь малая толика таких произведений, каждое из которых уже в силу этого качества представляет особую ценность.
1 / 3
Как происходит их датирование? Какие основные характеристики для этого существуют?
Это непростой и очень профессиональный вопрос. Как и в остальных областях научного знания, изучение искусства, а особенно иконописи, требует целый комплекс знаний и знаточества, начиная от анализа деревянной основы памятника, которая менялась на протяжении столетий, техники письма, также соответствующей каждой эпохи.
Конечно, играет роль и анализ исторических обстоятельств, происхождения, бытования и пр. Хотя надо напомнить, что искусство иконы в большей степени анонимно и сведения о мастерах крайне скудны.
В последние десятилетия с возросшим объемом антикварного рынка, а значит – появления большого числа подделок и копий, – большое внимание уделяется технико-технологическим исследованиям, куда входит не только рентген, изучение подготовительного рисунка в ИФ лучах, но и анализ древесины, грунта, красочных пигментов.
Тем не менее, несмотря на все эти возможности, главным инструментарием искусствоведа особенно в отношении датировки и атрибуции живописи (принадлежности тому или иному центру) остается ее художественно-стилистический анализ. Лишь очень умело пользуясь им, можно датировать иконы в пределах четверти века, а подчас и его десятилетий.
Конечно, история иконописи пересматривается, появляется много новых памятников, что нередко ведет к изменению наших представлений об искусстве того или иного региона, что, естественным образом, вносит коррективы, подчас достаточно серьезные. Но ведь это касается всех областей знания без исключения.
Насколько интересна с точки зрения искусствоведения икона периода XVIII и XIX веков?
Отчасти на этот вопрос я уже ответила выше. Икона Нового времени представляет для истории искусства такой же интерес, как и появившаяся в России лишь в этот период светская живопись.
Несмотря на увлечение европейскими традициями (а вся русская живопись восходит именно к ним, ибо сформировалась на академических западных основах), вся Россия, включая и самые привилегированные слои населения, продолжала молиться иконе.
Только в отличие от средневековой культуры, история иконописи Нового времени особенно интересна с точки зрения прохождения ею общеевропейских больших художественных стилей.
В эпоху барокко востребована была барочная иконопись, во многом оперировавшая европейскими образцами, но при этом сохранявшая статус иконного образа.
Как ни странно, менее всего ее задел классицистический стиль, но она оказалась весьма чуткой и к эпохам историзма и эклектики, но особенно – к модерну. Среди произведений конца 19 – начала 20 века огромное число поистине выдающихся памятников этого направления.
Не случайно, такая икона намного больше ценится на антикварном рынке, подчас – гораздо большое, чем древние образы, и именно они составляют основу большинства современных коллекций.
Вместе с тем, на протяжении 18-19 века оставалось устойчивое желание следовать традициям древней иконописи, что определило сохранение традиционности образа, особо ценимого старообрядцами.
Впервые икону Нового времени начали собирать в конце 19 века, причем многие коллекционеры стали и первыми исследователями этого периода. В начале 20 века, когда возник Комитет попечительства о русской иконописи (1901–1918), участники которого боролись за сохранение древних традиций, такие ученые как Н.П. Лихачев и Н.П. Кондаков – известный русский византинист – обладали лучшими образцами искусства Палеха, Мстеры, Холуя, произведениями придворных иконописцев.
Вскоре их собрания оказались в Русском музее в Петербурге, который, в отличие от других музеев, с этого времени планомерно собирал иконопись Нового времени.
Несмотря на то, что интерес к иконе среди коллекционеров никогда не угасал, это касается даже самых «темных» советских лет, когда любители, в большинстве своем – художники и писатели, глубоко ценившие красоту древнерусской живописи, предприняли паломничество по древним городам и селам в поисках образов, спасая от неминуемой гибели сотни брошенных в забвении памятников.
Но все эти годы предпочтение отдавали лишь древним иконам. Кардинально ситуация изменилась на рубеже XX–XXI веков, когда новый иконный бум породил целое поколение новых почитателей иконописи, сформировались десятки новых художественных собраний, причем отличительной их чертой стало коллекционирование произведений мастеров Нового времени, чаще придворных изографов конца XIX–начала XX века.
Расскажите, пожалуйста, в чем ценность собрания икон Олега Кушнирского, представленных на выставке в Музее русского искусства?
В этом отношении домашний музей иконописи Олега Кушнирского, центром своих предпочтений сделавшего иконы этой эпохи, органично вписывается в современные художественные традиции.
Здесь хранится около 60 произведений русской иконописи XVII — начала XX веков, выполненных в разных центрах – Поволжье, Москве, Санкт-Петербурге, но по большей части, в иконописных селах Владимирской губернии (Палех, Мстёра, Холуй) и старообрядческих Гуслицах и Ветке.
За редким исключением, все они исполнены в характерном для них древнерусском стиле или ориентированы на образцы древней живописи.
Среди них большое число первоклассных произведений миниатюрного письма этих центров, отличающихся техническим совершенством исполнения и незаурядностью художественного решения, а также своеобразными иконографическими особенностями многосложных композиций.
Есть ли среди них иконы, которые стали для вас открытием?
Для любого специалиста появление новых памятников – своеобразное открытие, даже имея в виду те центры, где иконописание было поставлено «на поток». Такими центрами был и Палех, и Мстера, и Холуй, Ветки, произведения которых составляют основу коллекции Кушнирского.
1 / 3
Пожалуй, наибольший интерес для меня имеют иконы столичного письма (Петербурга и Москвы) каждая из которых очень личностна и оригинальна по исполнению. Среди них встречаются и художественные загадки, подобно образу «Богоматерь «Нечаянная Радость», с избранными богородичными праздниками и ветхозаветными прообразами», написанная в 1860-70е годы, видимо, в Москве, но близких стилистических аналогий ей мне не известно.
Открытие этой выставки в условиях прекращения обмена культурными ценностями – это вызов?
Чрезвычайно важно, что находящаяся в Америке коллекция продолжает благородное дело популяризации русской иконы, ее живой немеркнущей духовной и эстетической красоты далеко за пределами России, что особую актуальность имеет в наше сложное время.
А любая выставка – это и есть обмен культурными ценностями. Это не столько вызов, сколько закономерность, – ничто так не объединяет разных людей, как единые художественные ценности.
В свое время Ф.М. Достоевский сказал, что «красота спасет мир». Думаю, к этому можно добавить, что красота русской иконы способна духовно объединять людей самых разных убеждений и принципов.
Как правильно «воспитать» коллекционера, чтобы икона была не товаром в его глазах? Воспитать именно профессионала, для которого ценность икон, собрания икон – это про духовность, историю, культуру.
Это еще один непростой вопрос. «Воспитывать» коллекционера можно лишь путем его просвещения и образования, изучения им литературы, в том числе, по периоду, который ему нравится, как собирателю, посещение им выставок, конференций, где специалисты предлагают свои суждения относительно интересующих его памятников.
Я знаю некоторых коллекционеров, прямо скажем, их единицы, к которым сама обращаюсь за помощью при изучении икон, доверяю их «глазу», умению датировать и атрибутировать их, что они делают подчас лучше многих специалистов.
С одной стороны, это насмотренность вещей, многолетний опыт, личный талант, но с другой стороны – желание «самообразовываться», знать и изучать историю искусства. К сожалению, большинство коллекций складываются не столько благодаря собственному выбору владельца, сколько советам дилеров, реставраторов, искусствоведов, что лишает их своего собственного лица.
Венцом собирания для коллекционера является создание каталога своей коллекции, чем и стал фундаментальный каталог-альбом собрания Олега Кушнирского, который займет достойное место среди подобных ему изданий.
Важно, что к его составлению была приглашена Анна Иванникова, хранитель Государственного Эрмитажа и один из ведущих специалистов по иконе Нового времени, а сделанные ею научные описания вещей – внесут огромный вклад в дело изучения поздней русской иконы.
Фото: пресс-служба Музея русского искусства
Подпишитесь на нас: