Интернет-сленг, заимствования, феминитивы: как меняется современный русский язык и стоит ли этого бояться

Авторки, блогерки, редакторки… кринж, хайп, вайб — как трансформируется современный русский язык? Как сохранить культуру своей речи в стремительно меняющемся мире и стоит ли стараться избегать новых слов? На эти и другие вопросы отвечает кандидат филологических наук Екатерина Куликовская — специально для Daily Moscow.

Однажды, некто, далёкий от лингвистики, задал мне вопрос: «Почему меняются языки?». Признаться, этот вопрос поставил меня в тупик. Легко с использованием специальной терминологии рассказать студентам, как меняется язык. Однако гораздо сложнее ответить на простой «детский» вопрос «почему?». И тут появляется второй важный вопрос: «Как относиться к изменениям? Отвергать их или принимать?»

Изменения в языке раньше

Чтобы в этом разобраться, лучше начать с истории. Согласно современным научным теориям, славянские языки (к числу которых относится русский) произошли от одного предка — праславянского языка. Однако польский, болгарский и другие родственные языки сильно отличаются от русского. На разных этапах истории в языках произошло множество изменений. Эти изменения были подчинены определённым законам.

Например, в русском языке есть слово «крик» и слово «кричать», слово «слух» и «слушать». Мы видим звуковые различия даже в пределах однокоренных слов. Только нырнув в историю языка, можно выяснить, что, оказывается, на праславянском языке слово «слушать» звучало примерно так: *slŏṷxētēi̭. Потом это слово превратилось в *slŏṷš’ētēi̭.

Почему? Звук [х] — заднеязычный. Это значит, что он произносится задней частью языка. Звук [е], наоборот, передний — произносится в передней части ротовой полости. Однажды праславянский язык «решил», что после заднего [х] произносить передний [e] — неудобно, поэтому [х] перед [е] перешло в [ш]. И лишь затем [е] постепенно превратилось в [а], благодаря чему мы имеем сейчас чередование «слух-слушать».

И другие подобные вещи: «волк-волчий», «Бог-Божий», «дух-душа», «могу-можешь» и так далее. Этот процесс в лингвистике назвали «палатализацией» (смягчением). Он длился на протяжении столетий и включал в себя первую, вторую, третью палатализации.

Екатерина Куликовская

Кандидат филологических наук, преподаватель кафедры рекламы и общественных коммуникаций ЛГУ им. А. С. Пушкина (Санкт-Петербург)

Эти и им подобные изменения отдалили языки друг от друга. Возьмём сочетания [кв], [гв], которые были в праславянском языке. В русском языке перед передними гласными они превратились в [цв] и [зв] — «цвет», «звезда».

А в чешском этого не произошло: чехи говорят «květ», «hvězda». В словацком — «kvet», «hviezda», в польском — «kwiat», «gwiazda». Болгарский, сербский и словенский языки в этом больше похожи на русский: болгары произносят «цвят», «звезда», сербы — «цвет», «звéзда», словенцы — «cvẹt», «zvẹ́zda».

Почему сложно «сверху» навязать языку какую-либо норму?

Если бы законы языка были подобны законам физики, они бы действовали везде и всегда. Но законы языка отличаются от законов Ньютона тем, что законы Ньютона не зависят от общества людей. А законы языка — зависят.

Люди обращаются с языком по закону аналогии. Согласно этому лингвистическому закону, все явления в языке стремятся уподобиться друг другу.

Например, слово «кофе». О том, какого рода это слово, ведётся спор уже много десятилетий. Почему возник этот спор? Заимствованное слово «кофе» напоминает нам наши исконные слова — «море», «поле», «горе». Раз оно заканчивается на «е», мы воспринимаем его как слово среднего рода и начинаем говорить «моё кофе», как «моё горе».

Поэтому лишь недавно в словаре Лопатина для слова «кофе» было указано, что это слово можно использовать как в мужском, так и в среднем роде. Это было неизбежно — поскольку большая группа людей начала говорить так, норма изменилась.

«Язык является открытым нелинейным преимущественно самоорганизующимся системно-структурным образованием. Пример языкового закона — закон аналогии (но есть и другие). Поэтому очень сложно «сверху» навязать языку какую-либо норму, искусственно «заставить» людей говорить «правильно» — отметила Трофимова Е.Б., доктор филологических наук и профессор, в своей работе «Эволюционные процессы в языке как отражение его принадлежности к синергетическим объектам».

Изменения в языке сейчас

Интернет-сленг

С распространением компьютеров и интернета наш язык стало не узнать. Сформировался особый язык интернет-общения, или «интернет-сленг», и из интернета начал проникать в нашу речь.

Если послушать разговор подростков, то половину сказанного понять почти невозможно. Какие-то «отаку», «тян», «кавайный»… Эти слова связаны с японской аниме-культурой. Именно из неё возникло вошедшее в широкий обиход слово «няшный».

Приведу в пример такое стихотворение:

Фрякал нода с хабы кряку.
Видит хаба ноды фряк.
ЗэЭмХа — подумал хаба
и комплейн на ноду — бряк!

Примерный смысл стихотворения заключается в следующем: «Узел связи пытается получить файл в час, когда обмен файлами между узлами запрещен администрацией сети; раздающий узел подумал и отправил официальную жалобу на узел связи».

Так вошли в нашу речь слова «лол» (очень смешно, Lot Of Laugh), «фейспалм» (facepalm, рукалицо), «баян» (многократно повторённая шутка, слово произошло от анекдота «хоронили тёщу, порвали два баяна», который в какой-то момент широко распространился и всем надоел) и т.д.

Не говорю уже о других словах из интернет-сленга: «селфи», «хакер», «юзер», «аватар», «банить», «флудить», «тролль», «реал», «гуглить», «ламер», «постить», «смайлик» и т.д.

Заимствования

«Детектор (валют)», «топ-модель», «brand name», «виртуальный», «инвестор», «дайджест», «спичрайтер», «спонсор», «спрей». Согласно исследованиям, 15% заимствований происходят именно от того, что в нашем языке нет соответствующих слов.

Но действительно ли это так? Ведь многие из этих слов можно заменить соответствующими русскими словами: «спичрайтер» — «создатель речей», «brand name» — «название, наименование», «инвестор» — «вкладчик» и т.д. И тем не менее, модным, стильным, деловым и престижным стало использование именно иностранных слов.

В английском языке есть окончание –инг, при помощи которого от глаголов образуются существительные. Все эти «коворкинг», «коливинг», «шопинг» нам хорошо знакомы.

В последнее время начал происходить такой процесс: мы берём наше русское слово и прибавляем к нему иноязычное окончание –инг. Примером может послужить «зацепинг» (экстремальное развлечение, катание на крышах электропоездов).

Этот языковой процесс вызывает большую тревогу, ведь иноязычные слова, скорее всего, уйдут, когда пройдёт мода на них, а вот манера «цеплять» к русским словам чужие окончания может сохраниться надолго и со временем полностью вытеснить наши исконные окончания.

Феминитивы

Феминитивы или слова, обозначающие вид деятельности лица женского пола, в русском языке были всегда: «ткачиха», «студентка», «поэтесса» и т.д.

На сегодняшний день феминитивы остаются (и вероятно, так и останутся) признаком того, что говорящий разделяет определённую идеологию. Однако, возможно, некоторые из новых феминитивов впоследствии войдут в литературный язык.

Таким образом, язык является самоорганизующейся системой, которая изменяется согласно собственным законам. Изменения неизбежны: норма устаревает, ей на смену приходит новая.

Однако всё же, чтобы сохранить нашу культуру и самобытность, лучше избегать чрезмерного использования иностранных слов, а также (в особенности) заимствований грамматики, способов словообразования. Когнитивные исследования показывают, что мышление и национальная идентичность тесно связаны с языком. Следовательно, вдумчивое обращение с родным языком может стать не только признаком образованности, но и самоуважения и любви к своему народу и стране.

Фото: Diana Tsoi