Любовь и страсть всей жизни. Как родились знаменитые коллекции современного искусства
Особый вид одержимости — это коллекционирование. Можно собирать ложки, сумки, драгоценности или ретро-автомобили. Герои нашей статьи выбрали другое — искусство (и не пожалели о своем выборе). Быть может, без них мировое искусство не было бы таким, каким мы его знаем, но это уже другая история.
Арт-менеджер BIZAR Надежда Марченко рассказывает о культовых фигурах в истории мирового и российского искусства.
Кстати, коллекционирование намного ближе, чем может показаться: стать обладателем первого предмета в личной коллекции можно с помощью маркетплейса современного искусства BIZAR.
Пегги Гуггенхайм
Пегги Гуггенхайм считается главной меценаткой прошлого века, на глазах которой сложился кубизм, сюрреализм и абстрактный экспрессионизм. Она говорила: «Мы обязаны понимать современное искусство: это наш моральный долг» — и превратила всю свою жизнь в служение этому долгу. Как же Пегги собрала самую лучшую коллекцию искусства первой половины XX века?
Она родилась в Нью-Йорке в 1898 году в семье богатого промышленника, который героически погиб на Титанике в 1912 году, когда Пегги была еще подростком.
В юношеские годы переехала в Европу и благодаря своему мужу оказалась в самом центре парижской богемы. Знакомые того времени стали верными друзьями на всю жизнь, среди них Константин Бранкузи, Джуна Барнс, Марсель Дюшан и Сэмюэл Беккет.
В 1938 году Пегги открыла художественную галерею Guggenheim Jeune в Лондоне. На первой выставке публика увидела работы Жана Кокто, а вторая стала дебютной в Англии для Василия Кандинского.
История личной коллекции Пегги начинается в 1939 году. Ее девизом было: «покупай по одной картине в день», и она ему беспрекословно и самоотверженно следовала.
Пегги поразила Фернана Леже, купив его работу в день, когда Гитлер вторгся в Норвегию. А еще приобрела картину Бранкузи, когда немцы приближались к Парижу, и только тогда решила бежать из города на юг Франции.
Потом Пегги перебралась обратно в Нью-Йорк уже со своим новым мужем — знаменитым сюрреалистом Максом Эрнстом. У нее была невероятная интуиция — она скупала молодых и перспективных, но тогда никому неизвестных авторов, например, Пикассо и Дали.
Именно они сделали ее богаче — она же взамен повлияла на их признание в арт-мире.
В 1942 году Пегги открыла музей-галерею «Искусство этого века» на Манхэттене, а уже через год устроила Поллоку первую персональную выставку и стала содержать его. Она считала, что художник особенно точно чувствует американскую реальность и буквально открыла его для общества. Для Поллока же Пегги стала музой.
Еще через несколько лет она решила вернуться в многообожаемую ей Европу, где впервые выставила свою коллекцию на Венецианской биеннале 1948 года.
Остаток своей жизни Пегги провела в Палаццо Веньер деи Леони, недостроенном дворце середины XVII века в Венеции. Там она открывала свою коллекцию для публики несколько раз в год. В 1969 году Музей Соломона Р. Гуггенхайма в Нью-Йорке, который был создан ее дядей, пригласил Пегги показать свою коллекцию. Позже она пожертвует его фонду свое палаццо, в котором откроют ее собственный музей под названием «Коллекция Пегги Гуггенхайм».
«Я посвятила себя своей коллекции. Коллекция означает упорный труд. Это было то, чем я хотела заниматься, и я сделала это делом своей жизни. Я не коллекционер произведений искусства. Я — музей».
Герберт и Дороти Фогель
Эта пара вошла в историю как «пролетарские коллекционеры искусства». Геберт и Дороти — противоположность нашей предыдущей героине, но абсолютно близки к ней в той непомерной страсти к искусству, которому они посвятили всю свою жизнь.
Герберт был сыном портного, русского эмигранта, после армии он работал почтальоном, а его жена Дороти — библиотекарем. Свою помолвку молодожены отметили покупкой керамики Пабло Пикассо.
Семейный бюджет пары делился так: жили они на скромную зарплату Дороти, а покупали искусство на средства Герберта.
Пристанищем для будущей коллекции искусства в 4000 экспонатов была небольшая съемная квартира. Между улучшением жилищных условий или покупкой искусства пара выбирала, конечно же, второе. В какой-то момент пришлось даже выкинуть диван и другую мебель, чтобы освободить место для новых приобретений. Говорят, что Дороти даже держала картины в духовке, но этот факт ей всячески отрицался.
Дороти и Герберт собирали искусство не в целях инвестиций, а исключительно по велению сердца. Их главным секретом была покупка работ у художников напрямую,так можно было обойти завышенные комиссии галерей. Часто они обступали художника на открытии и слезно просили продать работы подешевле или даже в рассрочку.
Говорят, что Христо Явашев, художник-концептуалист, подарил им свой коллаж за то, что они приглядели за его кошкой во время отъезда.
Забавно, что самих питомцев пары (а их было много: кошки, черепахи и рыбы) звали в честь художников. Со многими начинающими тогда и всемирно известными впоследствии художниками Герберт и Дороти были друзьями, например, с Поллоком и Ротко. Их коллекция в основном состояла из минималистов и художников-концептуалистов, а важным параметром для покупки служил размер, чтобы работы можно было увезти на метро, ну, максимум на такси.
В 1992 году, после ухода Дороти на пенсию, пара передала коллекцию в дар Национальной галерее искусств в Вашингтоне. Интересно, что выбор в пользу нее был сделан из-за бесплатного входа.
Коллекция Фогелей изначально не преследовала за собой никакого коммерческого интереса: они не продали ни единой картины, хотя наверняка могли бы стать миллионерами. Герберт, говоря о коллекции, объяснил это тем, что они «скорее опекуны, чем владельцы».
Георгий Дионисович Костаки
«Дядя Жора», как впоследствии многие называли Костаки, был греком по происхождению, родился в 1913 году в России и в советское время работал шофером и администратором в западных посольствах в Москве. А потом стал одним из самых великих коллекционеров авангарда в СССР.
Коллекция Георгия Дионисовича начиналась с фарфора, хрусталя и «малых голландцев». Позже он даже выкупил целое собрание народной игрушки, а еще был страстным собирателем русской иконы.
Конечно же, основная часть коллекции — это картины русских авангардистов и нонконформистов.
В те темные времена СССР, когда такое искусство не признавалось, Костаки умудрялся собирать таких авторов, как Малевич, Кандинский, Гончарова, Татлин, Попова, Лисицкий, Зверев и многие другие «маргинальные авангардисты» тех лет.
Многие отговаривали его от этих покупок, называя авангардное искусство «мурой» — тогда считали, что это мертвое искусство, которое уже никому не нужно и не будет. Костаки был непоколебим. Как человек малообразованный, он ничего не понимал в этом и не пытался, все было абсолютно интуитивно. Покупки были очень эмоциональными, он буквально был одержим русским авангардом, считая его настоящим чудом.
«Вот я купил картины авангардистов, принес их домой и повесил рядом с голландцами. И было такое ощущение, что я жил в комнате с зашторенными окнами, а теперь они распахнулись и в них ворвалось солнце. С этого времени я решил расстаться со всем, что успел собрать, и приобретать только авангард»
В его совмещенные квартиры на проспекте Вернадского коллекцию приходили посмотреть все: друзья, художники, коллекционеры и даже знаменитости. У Костаки была гостевая книга, где значились подписи Игоря Стравинского, Дэвида Рокфеллера, Марка Шагала, Игоря Маркевича, Микеланджело Антониони, Льва Ландау, даже первого директора МоМА Альфреда Барра и еще многих других. Весь десяток комнат был с пола до потолка забит русским авангардом — тысячи работ знаковых авторов.
Судьба такой колоритной и поистине выдающейся коллекции была драматичной. В 1976 дом семьи Костаки в Баковке подожгли. Все было в воде, а со стен пропали иконы. В снежном овраге возле дома виднелись следы и разбросанные работы. После этого кражи повторялись, а со стороны властей намекали, что пора на пенсию. Тогда в СССР занялись подпольным рынком искусства — Костаки стали поступать звонки с угрозами.
Георгий Дионисович Костаки эмигрировал в Грецию в 1977 году, около 800 его работ из легли в основу коллекции авангарда в Третьяковской галерее, 1275 — отправились в Музей современного искусства в Салониках, иконы — в музей Андрея Рублева, рисунки Зверева — в музей AZ (Москва).
Говорят, что Костаки не попал на открытие собственной части коллекции в Третьяковке, его просто не позвали.
Владимир Смирнов и Константин Сорокин
Владимир Смирнов и Константин Сорокин бизнесмены-друзья, которые основали в 2008 году совместный фонд «СФЕРА», поддерживающий молодых художников, а значит делающий большое и важное дело для современного искусства сейчас.
Коллекции фонда и лично Владимира – богатое собрание современного искусства, которое объединяет около 500 работ таких современных российских авторов , как Виктор Алимпиев, Хаим Сокол, МишМаш, Андрей Кузькин, Ольга Чернышева и Миша Most. Не так давно коллекционеры сделали щедрый подарок Третьяковской галерее — передали 100 работ, характеризующие весомый пласт искусства последнего десятилетия.
Миссия фонда — помощь молодым отечественным авторам творить, выражать себя и быть видимыми в российском и мировом арт-контексте. Для этого поддерживается постоянная выставочная деятельность и создаются все новые мастерские для художников, призванные стать местом единения идей, смыслов и «домом» для новых произведений.
Владимир так говорит про путь своего коллекционирования:
«Бывает какое-то хорошее настроение, личный контакт с художником, и ты сразу хочешь его купить. Большая часть работ не куплена с какой-то страшной мыслью: а будет ли в цене расти? а есть ли там инвестиционная составляющая? Какая мне разница?! Я помру завтра, может быть, все на свалку уйдет. Важно сегодняшнее твое состояние. Иногда у меня спрашивают совета начинающие коллекционеры. И я всем говорю фразу Сергея Браткова. Он сделал гениальный арт-объект. Купил беруши на семь дней, как “Неделька”: понедельник, вторник, среда, — и с обратной стороны написал: “Собирайте искусство сердцем, а не ушами”. Вот и я так всю жизнь собираю».
Подпишитесь на нас: