По словам атамана Всероссийского казачьего общества Николая Долуды, уже на подходе программа на следующее десятилетие, осенью ее, скорее всего, утвердят. Свежая стратегия, в свою очередь, станет основой нового федерального закона «О российском казачестве», отмечает один из его авторов, атаман войскового казачьего общества «Всевеликое войско Донское» с 2000 по 2013 годы Виктор Водолацкий. Власть не оставляет попыток решить «казачий вопрос», вписывая его в рамки правового поля. Насколько удачны эти усилия — вопрос открытый. И вот почему.

Похоже, ни власть, ни общество сегодня не могут однозначно сформулировать, чем живут российские казаки, к чему стремятся и чего от них ждать. Обывателям они кажутся «ряжеными», участниками театрализованного представления, выплеснувшегося по какой-то причине на улицы. Их песням и пляскам на концертах аплодируют, а встречая конные казачьи патрули в дачных массивах и на массовых мероприятиях, опасливо сторонятся. Власть на местах и в центре озабочена, чем занять, к какому делу пристроить не в меру активных «станичников», порой не находя ответа. Но самое печальное и опасное, что разброд и шатание наблюдается в головах самих казаков.

За веру, царя и Отечество

Широта взглядов на собственное предназначение свойственна казакам исторически. Сейчас акцентируют, что в прошлом это был сплошь православный люд, верные слуги государя и защитники Отчизны. Все так, но сюда не вписываются Степан Разин, Кондратий Булавин и Емельян Пугачев – лишь самые известные лидеры восстаний против царя.

Наиболее ярко противоречивость казачьих настроений продемонстрировали Октябрьская революция и последующая Гражданская война. Пока одни казаки были нацелены на создание автономии, других активно использовали для условно мирного подавления восстаний.

В гражданскую войну, представители казачества воевали как за «белых», так и за «красных». Большинство и вовсе придерживалось нейтралитета. В итоге поддержавшие белогвардейцев казаки, в основной массе, отправились в эмиграцию, ностальгически сохраняя свои традиции и обычаи. А «победители», сторонники большевиков, по итогам тоже попали под раздачу. В 1919 году власть объявила казачество базой контрреволюции, станичников репрессировали.

Новая веха

Первые попытки напомнить о себе и своих правах казаки предприняли в конце 80-х годов прошлого века. По всей стране формировались сообщества, выступающие за возрождение казачества. Самым крупным на тот момент стала общественная организация «Союз казаков», созданная в 1990 году.

Власть откликнулась на призывы, включив казаков в закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», принятый в 1991 году. Увы, принимали его в спешке, толком не расписав, в чем именно будет заключаться реабилитация и как казакам предстоит жить дальше.

Вновь руки дошли до них лишь в 2005 году. В законе «О государственной службе российского казачества» власть описала свое видение роли в обществе этой категории населения.

Документ обозначил основные направления государственной службы: помощь в организации воинского учета казачьих обществ, патриотическое воспитание и допризывная подготовка молодежи, участие в ликвидациях чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий, охрана общественного порядка, а также обтекаемая «иная деятельность на основе договоров с органами власти».

Важно, что закон затрагивает лишь так называемых реестровых казаков – тех, кто входит в казачьи общества из официального перечня. Однако большая часть российского казачества относит себя к вольной или «общественной» части: они создают собственные общественные организации или обходятся вовсе без регистрации. Если в реестре на сегодняшний день состоит около 180 тысяч казаков, то «общественников» порядка 600 тысяч. В итоге подавляющее большинство тех, кто самоидентифицируется в качестве казаков, оказалось «вне закона».

Этнос или сословие?

Почему вольные казаки не хотят записываться в государственный реестр, который может сулить им профит со стороны власти? Часто из-за идеологических разногласий. До сих пор идут жаркие споры, как должно возрождаться казачество: как этнос или в качестве сословия. Многих «общественников» смущает, что власти явно решили идти по второму пути, страшно заформализовывая процесс.

— Спускают сверху разнарядку: в таком-то обществе должно быть столько-то казаков, — негодует вольный казак, руководитель трюковой казачьей группы «Стрелков хутор» Игорь Моисеев. – А там физически столько урожденных казаков нет. Вот и берут всех подряд, чтобы под нужную цифру подогнать.

По данным межрегиональной общественной организации «Объединенная редакция казачьих средств массовой информации «Казачий информационно-аналитический центр», число этнических казаков в реестровых казачьих обществах не превышает одного процента!

Авторы нового законопроекта тоже не смогли решить, кого и по какому принципу считать казаками. Как вариант, предлагают узаконить два термина: «казак» с точки зрения родословной (не уточняя, как ее проверять) и «член казачьего общества», вне зависимости от корней. Так еще не принятый закон уже подготовил почву для конфликта между радеющими за чистоту рядов потомственными станичниками и казаками «по интересу».

Никаких преференций

Но этнический аспект не главный. В 2008 году Минрегион России провело исследование, согласно которому закрепление казачества в качестве народности важно для 73% атаманов и лишь для 26% рядовых казаков. Главный камень преткновения – пресловутая государева служба, отдача от которой многим непонятна.

В царские времена казакам за нее полагались определенные льготы. Сейчас, по бумагам, казачество в роли госслужащих имеет ровно те же преференции, что и все остальные. Единственное преимущество – предоставленная казачьим обществам возможность арендовать земли без проведения торгов.

Причем вольным казакам зарабатывать в частном порядке и схожим образом никто не запрещает. Точно так же, как и реестровые, они за деньги охраняют дачные поселки, устраивают акробатические шоу на праздниках, учат детей владению шашкой и джигитовке. В принципе нет для них и прямого запрета на государственный заказ.

Чем обязаны?

Помимо воинской службы (в армейских структурах немало солдат и офицеров, позиционирующих себя казаками), государство чаще всего задействует их по трем направлениям: патрулирование улиц и охрана объектов; выступления казачьих творческих и спортивных коллективов; работа с молодежью и патриотическое воспитание.

К примеру, именно казакам поручено обеспечивать порядок на избирательных участках во время голосования по поправкам к Конституции. Они же патрулировали улицы российских городов во время самоизоляции в связи с пандемией коронавируса. Казаки вместе с полицейскими будут следить за тем, как соблюдают социальную дистанцию в Крыму. Кроме того, казачьи патрули отлавливают бездомных и отправляют по социальным центрам. Сомнительные функции при реализации сомнительных с точки зрения права событий.

С 2016 года казаки обеспечивают охрану московских судов. Причем первый контракт, согласно решению федеральной антимонопольной службы, был заключен с нарушениями. Но отменен не был, и каждый последующий год частная охранная организация «Казачья стража», основанная Центральным казачьим войском, получала новый контракт.

Субсидии, гранты и контракты

Суммы контрактов на охрану судов год от года отличались. Так, стартовав с 14 миллионов рублей, в 2018 году услуга обошлась управлению судебного департамента Москвы в 18 миллионов. Общая выручка «Казачьей стражи» за 2016 год составила 79 миллионов рублей, за 2017 – 86 миллионов, а за 2018 – 76.

Финансовые казачьи потоки отследить сложно. В России зарегистрировано около двух с половиной тысяч казачьих НКО, большинство из которых не предоставляет вообще никакой отчетности.

Согласно расследованию «МБХ медиа», основным получателем грантов, субсидий и госконтрактов является то самое «Центральное казачье войско». Только за 2016 и 2017 годы оно получило 6 миллионов рублей в виде субсидий от Минкульта и еще 56,2 миллиона – в виде оплаты по заключенным с ним контрактам.

Заказы от Департамента нацполитики, межрегиональных связей и туризма Москвы принесли организации 38 миллионов рублей.

Как указано в приложении к законопроекту о федеральном бюджете на текущий и два следующих года, власть решила выделить казачеству 357 миллионов рублей. По статье «Сохранение казачьей культуры и обеспечение участия российского казачества в воспитании подрастающего поколения в духе патриотизма» пойдет 63 миллиона в этом году, 57 миллионов — в будущем и 59 — в 2022-м. Для субсидии Всероссийскому казачьему обществу в бюджет заложены: 62 миллиона рублей на этот год, 57 миллионов на следующий и 59 миллионов на 2022 год.

Казачьи дружины

Но не всем и не всякая служба оплачивается. Множество казачьих патрулей выходит на маршруты добровольно и на безвозмездной основе.

— Существует два направления, — объясняет реестровый казак, заместитель атамана Домодедовского хуторского казачьего общества по военно-патриотической и спортивно-массовой работе Сергей Кузнецов. – Первое – это волонтерство. На выборах, к примеру, мы следим за порядком бесплатно. Многие выходят на патрулирование в качестве дружинников. Но есть и служба по контракту. В этом случае заказчик переводит деньги казачьему обществу, из них идет зарплата казакам, которые обеспечивают охрану. В Домодедово такая практика существует. За смену около тысячи рублей платили.

Похоже, именно этакими добровольными дружинниками-помощниками и хотела бы видеть казаков российская власть. Так, правительство Калининградской области поблагодарило местное казачество за то, что оно выполнило все взятые на себя обязательства по реализации действующей стратегии государственной политики в его отношении. Конкретнее, высокую оценку получило участие казаков в охране общественного порядка.

В некоторых регионах работу казачьих дружин власть готова оплачивать. К примеру, в Ростовской области на эти цели в 2020 году планируют потратить 340 миллионов рублей с учетом индексации зарплат дружинников в среднем на 20%.

Кесарю — кесарево

К патрульным и охранным функциям, как на коммерческой, так и на добровольной основе, скептически относятся представители не только вольного казачества, но и реестрового. Смущает неопределенность прав и обязанностей, которые нигде не прописаны. Власть, кажется, пока не готова официально наделить казаков карательными функциями.

— Казаки в таких патрулях абсолютно бесправны, — указывает на двусмысленность ситуации Сергей Кузнецов. — Вот придут на несогласованный митинг полицейский и два казака. Полицейский стоит в сторонке, а казаки пытаются людей утихомирить, объясняют, что мероприятие незаконное. Если в результате возникает потасовка, то весь ущерб, как физический, так и имиджевый, достается казакам.

Если говорить о синяках и шишках, то в такой ситуации нынешней весной оказались краснодарские казаки. Они помогали полиции вывозить из Сочи бездомных – в городе не оказалось для них приютов. По пути пассажиры решили бежать и кулаками пробили себе дорогу на свободу.

Репутационных потерь не меньше. Мало того, что историческая народная память связывает казаков с разгоном протестующего «пролетариата» нагайками. Современные события тоже добавляют скандальной славы. Одним из самых нашумевших был разгон митинга «Он нам не царь» в столице в мае 2018 года.

Причем руководство Центрального казачьего войска, участники которого были замечены на том мероприятии, сразу сдали своих вояк, заявив, что те устроили потасовку в частном порядке, а не в рамках порученной им охраны правопорядка. Некоторых казаков после показательно выпороло нагайками собственное начальство.

Точно так же оренбургское казачество в середине июня открестилось от казаков, захвативших со схиигуменом Сергием среднеуральский женский монастырь.

Генеральские погоны и грудь в крестах

В глазах обывателя человек, похожий на казака, – казак и есть. Принадлежит он к реестровым казакам или к «общественникам» для него — дело десятое. А учитывая, что казачьих обществ тысячи, и каждое, по зову сердца или за компенсацию, высказывает свои личные представления о прекрасном в устраивающей конкретно их форме, обязательно найдутся такие, из-за кого потом клеймят казачество в целом.

— У реестровых казаков схожее отношение к форме, чинам, но все же отличаются общие взгляды на казачий вопрос, — рассказывает Сергей Кузнецов. – У вольных же – кто во что горазд. Могут генеральские погоны нацепить, объявить себя кем угодно, медалями непонятными обвешиваются. В вопросах религии расхождения: некоторые говорят, исконное православие было совсем иным. Одни призывают разговаривать исключительно на суржике, другие вообще восторгаются казаками, которые на сторону Гитлера встали.

Проще говоря, внутри казачества не прекращаются споры, кто более казак и как правильно надо жить. И какой-то общей стратегией пока не пахнет.

Сколько казаков – столько путей

— Я лично считаю, что казак – воин, — убежден Игорь Моисеев. – Полицейские функции следует оставить полицейским. А казаки всегда стояли на границах. Сейчас они должны заниматься тем же. Плюс можно формировать из казачества частные военные компании, чтобы казаки отстаивали интересы России там, где по тем или иным причинам не могут этого сделать регулярные войска.

А Сергей Кузнецов считает, что воевать – это не главная задача сегодняшних казаков. На его взгляд, куда более востребовано в современном обществе патриотическое воспитание молодежи в казачьих традициях.

То бишь, сколько казаков – столько и мнений о пути развития казачества. Порой схожих, часто диаметрально противоположных. Новая Стратегия развития государственной политики в отношении казачества и закон «О российском казачестве», считают авторы, призваны как-то унифицировать этот путь, заодно примирив реестровых и вольных казаков, отношения между которыми на сегодняшний день, мягко говоря, напряженные.

«Мертвые» указы

Но опыт последних тридцати лет показывает: законами сверху противоречий не устранить и единства не добиться. Сами казаки нередко называют предыдущие законы, указы и постановления «мертвыми». Бумагами, которые, в лучшем случае, не меняют ничего, в худшем – способствуют расколу казачества.

К примеру, в действующей стратегии есть пункт о создании казачьих учебных заведений.

— Ну, создали казачьи классы. Порой приходишь, а там 60 процентов девочки, — удивляется Игорь Моисеев. – Рукопашный бой у них отменили. Учатся теперь блюда казачьей кухни готовить, танцуют. Шашками пытаются крутить…

Та же стратегия должна обеспечить взаимодействие казаков и властей на местах. И здесь недопонимания хватает.

— Наш атаман добился, чтобы в местном отделе по культуре образовали комитет по казачеству, — вспоминает Сергей Кузнецов. – Мы думали, с его помощью будем проводить бесплатные занятия для детей, которые сейчас вынуждены деньги платить. А по факту они на базе этого комитета песенки казачьи поют, которые люди и так бесплатно для души пели.

Туманные перспективы

По мнению Сергея Кузнецова, новые законы и стратегии будут обязательными только в отношении реестровых и скорее увеличат трещину между ними и «общественниками». Но необходимость регулирования сверху он признает.

— Это вопрос национальной политики и вопрос времени, — считает он. – Надо, чтобы государство наконец четко сказало, что оно хочет от казачества. А казачество в соответствии с этим запросом воспитывало своих сыновей. Вот тогда, очень нескоро, может быть, мы придем к какому-то единству.

Вот только, будут ли этой воспитательной линии придерживаться все до одного казаки, или она станет очередным «мертвым» документом? Понимает ли до конца власть, чего хочет от казаков, или ее устраивает текущий порядок вещей? И не поменяется ли ее отношение к казачеству за то время, которое потребуется для воспитания поколения единых казаков?

Дмитрий Морозов
Фото на обложке: Сергей Черкасов
Фото в тексте: Казаки. Российское Казачество

Казакам закон написан: все ли впишутся в правовое поле?