Захар Прилепин: о литературе и политике

27 июня в Иркутской областной библиотеке имени Молчанова-Сибирского состоялась встреча с писателем, публицистом, телеведущим и политиком Захаром Прилепиным.  Он автор известных романов «Патологии», «Санькя», «Обитель». Журналист The Иркутск room записал для вас самые интересные размышления писателя о политике, литературе, муках творчества.

Политика - дело тонкое

Мои политические убеждения сложились уже в начале 1990-х, я человек левоконсервативных, левопатриотических взглядов. Я с большим интересом понимаю всю сложность советской эпохи, всегда относился к ней с любопытством. Это пришло во многом через советскую литературу, детскую и юношескую вовлеченность во все это, через книги Аркадия Гайдара, поэзию Есенина, Маяковского, Багрицкого, и это стало внутренним основанием для всех моих взглядов, убеждений и представлений о радости, честности, пассионарности, мужестве, достоинстве. Я с этим, собственно, не расстался.

Нам надо добиться, чтобы Россией управляла элита, которая была бы невъездная во весь остальной земной шар. Вот надо принудить их к таким действиям, чтобы их всех ждала, например, скамья подсудимых в Гааге, чтобы они всех своих тёщ, собачек, любовниц перевезли обратно в Россию. Это наша скромная человеческая задача. А в Европу будем ездить мы. Они будут сидеть здесь, а мы будем путешествовать вместо них.

О национальной идее

Я считаю, что национальная идея в России должна быть связана с демографией и образованием молодого поколения. Если мы родим много детей и дадим им отличное образование, то через десять-двадцать лет мы получим тридцать миллионов новейшего поколения, которое сможет организовать геополитическое и культурное пространство так, что мама не горюй.

О  русской литературе -- классической и современной

В любой стране мира в списках любимых народных книг две-три позиции занимает русская литература с нашими частными проблемами. Русская литература – это не нечто архаичное, старообразное, это едва ли не главное национальное богатство России, потому что в мире о нас имеют представление по нашим книгам, по нашим войнам и отчасти по изобразительному искусству, балету, музыке. И при этом мы – одна из двух-пяти мировых наций, которые определяют интеллектуальное, духовное развитие человечества. Это нужно доносить до детей и молодежи, потому что она приобщается к успеху, удаче, славе.

То, что сегодня пишут Михаил Тарковский, Евгений Водолазкин, Алексей Иванов, – это надо здесь и сейчас прочитать, потому что это по-настоящему круто,  не хуже любой другой современной мировой литературы.

Я вам точно скажу, что современная русская литература по гамбургскому счету очень серьезная, очень глубокая, жесткая, умная.

Я уж не говорю про старших мастеров: с нами рядом жил Распутин; у нас есть, как бы мы к ним не относились, Эдуард Лимонов, Александр Проханов, Борис Екимов. И сносить все это со счетов, говорить, как Невзоров, что «я буду иметь дело только с проверенными ребятами, такими как Толстой и Чехов, а все современное – суета», – это делается только для самоутверждения.

О нерефлексирующем герое

В русской классической литературе есть великое множество текстов, в которых рефлексия выведена в область поступка, жизненного поведения, а не в область невротизма Раскольникова. В этом смысле представление, например, о моем герое Артеме Горяинове из романа «Обитель» -- на самом деле ложное. Он просто не воспроизводит свои душевные метания в качестве мыслей, он находится под влиянием других конструкций, которые им движут. Его рефлексия выражается в его достаточно аномальных поступках. Этот подход отчасти тоже связан с советской литературной традицией – ведь не очень много рефлексии у Бабеля, у Пильняка, у Шолохова в «Тихом Доне».

О проблематике литературы

Вся великая мировая литература занимается сугубо своими личными проблемами. Поэтому очень глупо писать о проблемах британцев или американцев из России. Почему известен турецкий писатель Орхан Памук? Потому что он пишет о турецком быте, как они там живут, как влюбляются, как расходятся – и это все крайне любопытно, потому что мы так себя угадываем.

Нет никаких общемировых проблем, есть частные проблемы, которые становятся общемировыми.

Об издании первой книги

Если вы думаете, что мир литературы – это мир шоу-бизнеса, где нужно иметь определенные связи и продюсерский центр, то этого совершенно нет. Я написал роман, отправил его в одно издательство, потом в другое, роман вышел, попал в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».

Так со всеми: писателей читают, потому что читают.

Пелевин, Сорокин – читаемые писатели не потому, что их кто-то распиарил. Пелевин уже двадцать лет не дает интервью и никто его даже не видел уже, какой пиар? В шоу-бизнесе можно запустить песенку на радио, чтобы она крутилась там двести раз и чтобы люди уже начали, как зомби, ее повторять. В литературе такие вещи не работают, там серьезные отношения – сел, читаешь книжку, и никто, никакой пиар не заставит тебя дочитать ее до конца, если она тебе не нравится.

О последней книге «Все, что должно разрешиться. Хроника идущей войны»

Это не художественный текст, это даже не отчет о моей работе помощником президента Донецкой Народной республики Александра Захарченко в течение последних двух лет, а книга о тех вещах, которые не попадают в новости, о внутренней кухне, ведь никакие летописцы, хемингуэи не ходят по пятам за Захарченко и поэтому многого люди не знают. Захарченко прочитал книгу за ночь и сказал только: «Слушай, вот ты написал, что моей секретарше 53 года, а ей 43, она очень обижается, исправь, пожалуйста». И все. В этом плане он очень мужественный человек. Русские управленцы из сферы политики все свои высказывания купируют, кастрируют, лишь бы ничего плохого про них не подумали. А в ДНР у них главное – война, и если вдруг сказали что-то не то, то об этом, как говорят молодые люди, "не запариваются".

О драматургии

Мне совершенно не интересна драматургия, потому что для меня самое главное происходит в пространстве фразы, текста, эмоций, авторской ремарки, всего этого вещества прозы.

Я однажды писал для МХАТа, Кирилла Серебренникова, сценарий для постановки по роману «Санькя», – так я вообще все проклял. Потому что так скучно заниматься, во-первых, своим текстом, уже написанным, во-вторых, выкидывать все самое главное из романа и оставлять одни только диалоги, сцены, мизансцены. Я уважаю чужую драматургию, своей не хочу заниматься.

О том, над чем работает сейчас

Сейчас я пишу книгу «Взвод: офицеры и ополченцы русской литературы». У нас мало знают, что наши русские писатели воевали просто как отмороженные. Все помнят про Лермонтова, Толстого и Гумилева, а у нас воевали вообще все подряд. Я взял 21 биографию – Державин, Батюшков, Катенин, Бестужев-Марлинский и так далее, а там такие биографии сногсшибательные, там такое мужество! Батюшков воевал на трёх войнах подряд. Денис Давыдов не только в 1812 году сражался – он участвовал в подавлении польского восстания, на Кавказе, в Финляндии… Воевали везде, где можно было воевать. Русскому поэту и писателю никаких проблем, чтобы взять саблю и поехать воевать, не было, чтобы ни говорил Сванидзе о том, что наши писатели и поэты участвовали только в отечественных войнах. И меня это увлекает.

Фото: сайт Захара Прилепина, сайт библиотеки им. И.И. Молчанова-Сибирского