«Сатьяграха»: сила истины способна изменить мир

16 сентября в Екатеринбургском Оперном театре состоится премьера оперы Филипа Гласса «Сатьяграха». С санскрита «сатьяграха» переводится как «стремление к истине», «упорство» в истине». А именно в истине упорствуют главные герои – Махатм Ганди и те, кто на него повлиял – Лев Толстой, Рабиндранат Тагор, Мартин Лютер Кинг.

Постановкой оперы занимаются английский режиссер-сценограф Тадэуш Штрасбергер и дирижер Оливер фон Дохнаньи. Они рассказали нам, о чем опера и почему именно сейчас «непротивление злу насилием» для нас актуально как никогда.

«Анархисты правы во всем: и в отрицании существующего, и в утверждении того, что при существующих нравах ничего не может быть хуже насилия власти; но они грубо ошибаются, думая, что анархию можно установить революцией».

Лев Толстой

Тадэуш Штрасбергер: Я верю, что любая опера – это эксперимент, ведь это живая материя. Все начинается, когда мы приступаем к работе с конкретными артистами, музыкантами, сценой… Я не хочу заставлять публику скучать и смотреть на то, что они уже много раз видели. Но нужно уважать основу оперы в текстурном и музыкальном плане. Эстетика может варьироваться, но основа должна сохраняться. Тогда будет успех.

В «Сатьяграхе», например, много моментов, когда контроль над действием лежит исключительно на музыке, на дирижере.

Оливер фон Дохнаньи: Я очень рад, что Тадэуш это понимает, знает, что соединить действие и музыку непросто, что бывает не всех слышно в той или иной мизансцене и учитывает это, умеет импровизировать, исходя из конкретной ситуации на сцене.

– «Сатьяграха» очень необычна для русского уха. Сложно ли было работать с таким материалом?

О. ф. Д.: Нельзя сказать, что «Сатьяграха» сложная, она просто другая. Она, наоборот, проще, чем остальные. Из инструментов задействованы только струнные и духовые.

В музыке очень много реприз, и для оркестра в данном случае самое сложное – соблюдать правильное количество повторов в нужных местах. Технически проблем нет.

Как мы уже заметили, большая сложность в сведении в одну сцену и солистов, и хора, и оркестра: у артистов очень много движений, и оркестр должен внимательно за этим следить.

– Насколько опера «Сатьяграха» характерна для творчества Филипа Гласса?

О. ф. Д.: У него много работ, сотканных по тому же принципу – череда маленьких мотивов, которые повторяются много, много раз. Знающий слушатель всегда может узнать его музыку.

– Какие проблемные вопросы для вас было важным донести до зрителей?

Т. Ш.: «Сатьяграха» очень отличается от тех постановок, что мы делали до этого. В ней нет конфликта, нет стандартной драматической структуры. И поэтому как у актеров, так и у режиссера нет традиционных приемов. Наша главная задача и сложность как раз в том, чтобы создать эту безконфликтную позитивную атмосферу.

В мировой истории очень много войн, и всегда есть выигравшая и проигравшая сторона. У Ганди совершенно другой подход – не должно быть победителей и проигравших, мы должны достигать всего силой правды. Он показывает нам новый политический путь.

Один из героев оперы говорит о дхармическом пути, о философии отречения, о том, что все, будь то хорошее или плохое, дается от Бога, и человек должен это принять.

Мы постоянно находимся в ситуации выбора – сделать что-то по совести, по справедливости или по своему праву на то или иное действие. Мы очень часто говорим: «У меня есть право это сделать», – и все время себя оправдываем. Очень важная идея, которая есть в опере: только потому, что у человека есть право на то или иное действие, еще не делает его правильным.

– В либретто много философских, мировоззренческих вещей. Как вы будете их показывать?

Т. Ш.: Я использую разные методы. Например, подтекст.

Как правило, артист оперы поет и играет своего героя. У нас солистам отведена в основном вокальная роль, а действия выполняют хор и миманс.

– В либретто использован текст Бхагавад-гиты, музыка медитативна, много философии. Можно ли назвать оперу религиозной?

Т. Ш.: Не думаю. Опера не о религии, а о духовном поиске, не о религиозных правилах, а о духовных принципах. Религия – эта основа, с которой человек только начинает свое развитие. Само это слово происходит от латинского religare, которое изначально переводилось как «прикреплять, связывать». «Сатьяграха» же о свободе, о людях, которые поменяли мир.

Первый акт посвящен Льву Толстому. Мы знаем, что в коммуне, которую он создал, были и христиане, и индуисты, и евреи и другие. Толстой писал: «Мы все должны найти, каждый в своей вере, то, что общее всем, и, отказавшись от исключительного, своего, держаться того, что общее». Ганди поддерживал эту идею.

– Как вы сами относитесь к личности Махатмы Ганди?

Т. Ш.: Каждый раз, когда я начинаю работать с новой постановкой, по-новому узнаю персонажа, и не всегда герой приятен. Но чем больше работаешь, тем лучше узнаешь своих героев. И становится неважно, нравится он или нет.

Многие думают, что Ганди абсолютный идеал, воплощение вселенской любви ко всем, но это не так. Когда он жил в Южной Африке, он видел, как ущемляют права афроамериканцев, но никогда не отстаивал их и не защищал, а боролся только за права индийцев. Сначала я немного в нем разочаровался, но потом подумал, возможно, он был прав, что сконцентрировался на одном аспекте проблемы, ведь она слишком большая для одного человека. А в дальнейшем его действия повлияли на Нельсона Манделу, который стал отстаивать права афроамериканцев.

– У российской публики свое понимание, как нужно трактовать личность Льва Толстого. Каков Толстой у вас?

Т. Ш.: Самое важное – понять, почему Толстой есть в опере. Он нужен, чтобы наглядно показать связь миллионов людей из России с миллионами людей в Индии и Африке. Россиянам проще ассоциировать себя со своим соотечественником. Также и людям из Индии ближе Ганди, а в Африке более известен Мартин Лютер Кинг (ему посвящен 3-й акт). Филип Гласс хотел показать такой структурой, что независимо от того, в каком конце земли мы живем, проблемы у нас идентичны, поэтому и путь решения должен быть универсальным – через поиск истины и справедливости.

– Если 3 составляющих «Сатьяграху» акта посвящены Толстому, Тагору и Мартину Лютеру Кингу. Как же в итоге получается, что сюжет о Махатме Ганди?

Т. Ш.: Все они повлияли на жизнь Ганди, впрочем, как и на жизнь Филипа Гласса. Они все главные. Нужно понять, что Ганди не единственный человек, который проповедовал сатьяграху, он сам говорил, что не нужно смотреть на него, нужно смотреть на силу правды. Как эстафетная палочка, эта идея в опере переходит от Толстого к Ганди, потом к Рабиндранату Тагору, а от него к Мартину Лютеру Кингу.

– Когда театр выбирал «Сатьяграху» к постановке, политическая ситуация между Россией, Украиной и миром была спокойной. Сейчас же она стала острой. Закладываете ли вы общественно-политические контексты на злобу дня?

Т. Ш.: В целом нет, но все может поменяться… Когда я объяснял артистам суть сатьяграхи, я видел в их глазах, что они проводят параллели с сегодняшней ситуацией.

О. ф. Д.: В этом смысле для сегодняшнего дня нет оперы лучше. Когда мы ее выбирали, мы еще не знали, что «Сатьяграха» приобретет такую актуальность. Ганди очень хотел, чтобы конфликтов не существовало, чтобы враги становились союзниками. Хотим и мы…

Интервью взяла Ксения Корнева

Фото Полины Стадник