Не опускать руки: как выживают благотворительные фонды в пандемию

2021 год издание Forbes назвало «годом умирающего бизнеса», количество закрытых компаний стало сопоставимо с кризисным 2013 годом, когда правительство увеличило в 2 раза ставки по страховым взносам. Еще хуже пришлось некоммерческим организациям и благотворительным фондам, над которыми кроме пандемии нависла угроза внесения в список «иностранных агентов».

Мы поговорили с основателями благотворительных фондов о том, как изменилась отрасль в пандемию, что мотивирует их двигаться дальше и как не опускать руки, когда ситуация развивается по сценарию «не благодаря, а вопреки».

Руководитель Добровольческого движения «Даниловцы» Юрий Белановский

Добровольческое движение «Даниловцы» — это сообщество волонтеров, неравнодушных людей, которые на регулярной основе приходят на помощь одиноким людям в приютах, интернатах и больницах.

В первые два года мы начали работать в РДКБ, подростковом наркодиспансере и двух детских приютах. Впоследствии мы открыли группы в нескольких социальных учреждениях — детдомах-интернатах и психоневрологических интернатах. Потом добавились Центр детской иммунологии и онкологии им. Дмитрия Рогачева, детская психиатрическая больница, Морозовская детская больница, мы начали оказывать помощь бездомным и заключенным.

Перед началом пандемии Движение насчитывало 450 активных волонтеров. У нас была 31 волонтерская группа при 26 учреждениях (в некоторых было по две, например, в разных отделениях больницы). Ковид сократил нашу благотворительную помощь — многие учреждения до сих пор закрыты на карантин, а волонтеров пускают только с прививками. И сейчас у нас осталось около 150 еженедельно работающих волонтеров и 22 группы в 16 учреждениях.

Устроено Движение достаточно сложно. С учетом сотрудников и всех волонтеров нас около 200 человек (до пандемии было до 500). В целом «Даниловцев» можно представить в виде часового механизма, где каждая волонтерская группа – это шестеренка, которая работает в своем еженедельном режиме. И чтобы все это работало, необходима целая цепочка действий: от работы со СМИ до психологической поддержки волонтеров.

Каждая волонтерская группа – это координатор и группа волонтеров, которые посещают какое-то одно учреждение. Наша задача эти визиты сделать беспрерывными. И главный смысл состоит в том, чтобы не обмануть ожидание тех людей, которые ждут волонтеров.

Волонтеры могут меняться, но пока Движение существует, кто-то по вторникам или по субботам будет к этим людям приходить. В учреждении: больнице или интернате — человек по отношению к персоналу находится в некоей вертикали. Персонал делает свою работу, а люди в таком подчиненном состоянии. Волонтеры же приходят на равных, они как друзья, и это очень важно для тех, кому одиноко и грустно.

Пандемия на наших пожертвованиях всерьез не сказалась. Развитие волонтерских благотворительных программ и так не пользуется популярностью среди жертвователей. Люди, безусловно, охотнее жертвуют на лекарства или курс реабилитации.

С пандемией развитие волонтерства было буквально заморожено на два года – учреждения были закрыты на карантин. Например, люди в интернатах и домах престарелых в большей части регионов России уже 19 месяцев находятся взаперти – к ним не пускают не только волонтеров, но и родственников. А люди-то нас там ждут. И вот надо так как-то переформатировать работу, чтобы заново всё восстановить.

Поменялось ли отношение к благотворительности? С точки зрения государства – госструктур и чиновников - в чем-то да, улучшилось.

Но государство как более крупное образование — не на уровне учреждений – для него благотворительность занимает все более значимое место. Голос НКО уже не так просто игнорировать, и есть области, где ведется диалог, речь идет о партнерстве, в Москве мы это особенно четко видим. А что касается общества, то, думаю, что и до пандемии уровень информированности достиг каких-то высоких значений. С тем, что было 10 лет назад, просто не сравнить.

Узнать, как помочь Движению можно здесь.

Директора фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина

Направление подсказала сама жизнь, познакомив нас с пожилыми людьми в отдаленном от Москвы регионе. Их грусть и одиночество нельзя было забыть. Сначала с 2007 года туда стали ездить волонтёры — привозить нужности и общаться, а ровно 10 лет назад, осенью 2011 года, был зарегистрирован благотворительный фонд помощи пожилым людям и инвалидам «Старость в радость».

Все мы однажды сталкиваемся со старением близких или своим собственным. Очень многим при этом нужна помощь. Иногда даже небольшая поддержка позволяет долго оставаться на ногах. Росстат считает, что к 2025 году в России будет 27,7% людей пенсионного возраста — почти каждый третий.

В нашей стране мы внесли предложение создать систему долговременного ухода за пожилыми людьми, и сейчас она строится в рамках нацпроекта «Демография».

Наш фонд — это несколько десятков человек с очень разными компетенциями. Мы умеем и закупку провести, и интернет в дом престарелых и комплексный центр социального обслуживания.

Кто-то из сотрудников пришел в фонд из органов социальной защиты, в том числе из министерств. У кого-то медицинское образование, у кого-то психологическое, у кого-то юридическое, есть сотрудники с опытом в журналистике. Есть коллеги, пришедшие из бизнеса. Кто-то живет в Красноярске, кто-то в Брянске, кто-то в Череповце, а кто-то в Твери, так что мы освоили удаленку задолго до пандемии. Все мы — и кто в фонде с основания, и кто вливается в команду уже в эпоху ковида — вместе трудимся для того, чтобы лучшие практики максимально эффективно работали в жизни пожилых людей и инвалидов по всей России.

Так сложилось, что первая вспышка случилась в доме престарелых. И это был интернат, где мы очень давно помогаем, где от фонда работают сиделки и культорги. Та ситуация привлекла много внимания, нам удалось донести до людей, что помощь нужна всесторонняя, что помощи нужно много.

При росте пожертвований в 2020 году (конечно, они не сами собой выросли, мы обращались ко всем, к кому только могли, с просьбой включиться) количество просьб о помощи выросло кратно. То есть это не были пожертвования «про запас», они начинали спасать жизни сразу же, здесь и сейчас. В 2021 году уже идёт спад пожертвований, а вот нужды пожилых людей «спадать» не торопятся.

В пору пандемии мы оборудовали десятки интернатов оборудованием для видеосвязи и наладили постоянные волонтерские мастер-классы, виртуальные экскурсии, частушечные баттлы, что-где-когда, концерты, где выступают как волонтеры, так и жильцы интернатов. Мы начали проект по телефонному волонтерству для пожилых людей, которые живут дома.

В пору пандемии (беспрецедентное для нас время), в срочном режиме находили дополнительный персонал по уходу для работы в красной зоне, заменяли заболевших и уходящих на больничные нянечек, чтобы пожилые люди не остались без ухода.

Закупали медикаменты, СИЗы, рециркуляторы и пульсоксиметры, стали разбираться в классах изолирующих костюмов и степенях защиты респираторов. Закупали даже бутилированную воду и одноразовую посуду для соблюдения карантинных мер в интернатах во время вспышек.

Помогали мы и в Магаданской области, и в Комсомольске-на-Амуре, и в Ямало-Ненецком Автономном округе, и в Биробиджане. Всего получилось дотянуться более чем к тысяче интернатов, центров социального обслуживания. Горькое «спасибо» за это нужно сказать коронавирусу, но теперь нас всюду ждут в гости.

Мы стараемся поддерживать друг друга в команде. В 2020 году нашим сотрудникам были доступны бесплатные сессии с психологами - коллеги о них очень хорошо отзывались.

Общество сегодня более информировано, чем раньше. 10-14 лет назад весь разговор с какой-нибудь пожилой женщиной в Нижегородской и Брянской области мог два часа вертеться вокруг «как же вы доехали, кто же вам билеты купил, как это сами, а как возвращаться будете».

Сейчас даже в самых дальних деревнях знают слово «волонтер». Волонтерские группы создаются уже не только в мегаполисах, но и в поселках. Сама благотворительность уже тоже не сводится к волонтерской помощи, хотя ее всегда было и будет очень много. Но фонды становятся все более профессиональными, опытными, системно подходящими к работе. Меняется ситуация и с жертвователями.

Власть тоже стала видеть в благотворительных фондах и волонтерских организациях партнеров, стала прислушиваться к инициативам. Именно фонды реорганизуют систему помощи детям без попечения родителей, создают национальный регистр доноров костного мозга, добились бесплатного обеспечения противосудорожными препаратами для множества детей с эпилепсией, чьи родители раньше рисковали сесть в тюрьму за приобретение этих лекарств за границей. Систему долговременного ухода в России тоже строят по предложению НКО - фонда "Старость в радость".

Узнать, как помочь фонду можно здесь.

Исполнительная директриса Центра «Сёстры» Надежда Замотаева

Благотворительный Центр «Сестры» работает с 1994 года. Это первая организация в России, специализирующаяся на оказании психологической помощи пострадавшим от сексуализированного насилия. В то время людям неоткуда было получить поддержку, многие не могли даже просто выговориться — тема была табуирована.

Общество

Мне выстрелили в голову, мне 18 лет, я умираю... Интервью с героиней ставшей жертвой домашнего насилия

Ещё до основания организации Наталья Гайдаренко консультировала по переписке женщин, пострадавших от сексуализированного насилия. За 27 лет работы Центр переживал разные времена, в том числе утрату финансирования в 2014 году, когда сотрудницам приходилось работать бесплатно.

Огромным трудом удалось наладить приток средств с помощью «низового» фандрайзинга. С 2016 года организация работает в основном благодаря частным пожертвованиям обычных людей – так помощь пережившим сексуализированное насилие стала по-настоящему общим делом. Мы постепенно расширяем свою работу.

Вне зависимости от того, как давно и при каких обстоятельствах произошло насилие, любой человек может обратиться к нам, чтобы выговориться или задать вопросы, с помощью консультантки составить план дальнейших действий, понять, что можно сделать в конкретной ситуации. Можно звонить или писать без ограничений – таким образом разговоры с консультантками Центра «Сёстры» может быть длящейся поддержкой.

Через телефон доверия или кризисную почту пострадавшие могут записаться на очную консультацию с психологом. Мы предлагаем формат группы поддержки тем пережившим сексуализированное насилие, кто не находится в остром состоянии и хочет поделиться своими переживаниями и опытом с другими.

В отдельных случаях наши психологи оказывают комплексную помощь семье несовершеннолетних пострадавших и сопровождают во время судебного процесса.

В «Сёстрах» работают люди с самым разным образованием: психологическим, юридическим, медицинским, философским, журналистским, театральным и так далее. Но объединяет нас в первую очередь неравнодушие к проблеме сексуализированного насилия и уверенность, что совместные действия могут привести к созданию более безопасного общества.

Я уже упоминала, что наш Центр существует преимущественно на частные пожертвования. Начиналось это всё как экстренная мера, но сейчас это осознанная стратегия, которая помогла нам продолжить работу без перебоев во время пандемии.

В 2020 году многие некоммерческие организации сообщали о снижении поддержки бизнесом. Больше 70% нашего бюджета составляют пожертвования частных лиц, и в прошлом году мы фиксировали даже рост финансовой поддержки и чувствовали солидарность со стороны простых людей.

Мы очень ценим наших партнёров, которые уже с нами и разделяют наши ценности. На данный момент мы сотрудничаем с брендом косметики Don’t Touch My Skin. Они поддерживают работу кризисных сервисов и приглашают нас выступить для своей аудитории на темы поддержки пострадавших от насилия, уважения личных границ, бережного отношения к себе и другим.

С начала самоизоляции сильно возросло количество обращений в Центр, особенно на кризисную почту. Мы предполагаем, что это связано с тем, что пострадавшим гораздо труднее позвонить на телефон доверия, находясь в одном помещении с насильником или другими людьми (родственниками/партнёрами). Для доверительного разговора нужно безопасное пространство и время.

Пандемия также повлияла на внутренние процессы в организации. Мы впервые провели обучение на консультанток кризисных сервисов онлайн – это был очень важный опыт для нас.

В нашем названии отражены принципы не только помощи, но и взаимодействия внутри организации. Для нас важна поддерживающая и безопасная атмосфера в коллективе: обратную связь по работе мы обычно даём очень бережно, поддерживаем и прислушиваемся к мнению друг друга. Даже если возникают какие-то разногласия – мы остаёмся доброжелательными и ищем способы разрешить возникшие противоречия, можем попросить коллег о модерации.

У представительниц помогающих профессий в целом выше риск эмоционального выгорания. К этому добавляется ещё и наша специализация — работа с последствиями насилия требует одновременно эмпатии и большой эмоциональной стойкости. Для консультанток кризисных сервисов у нас есть ограничение в количестве смен, регулярные интервизии и супервизии (внутренние и с привлечением внешних специалисток), есть нерабочие встречи, куда можно прийти по желанию, чат, в который можно обратиться за поддержкой.

С годами появилось много грантовых программ (гранты президента, мэра). В Москве в каждом административном округе есть ресурсный центр НКО, например, нам очень помогла эта программа, когда мы искали помещение для обучения волонтрис в 2018 году. В целом можно сказать, что некоторые социальные проблемы сейчас решаются только усилиями НКО, потому что не видятся государству достаточно значимыми.

Помощь государства ограничивается в лучшем случае расследованием и наказанием преступника, а собственно помощью пострадавшим занимаются профильные НКО — правозащитные организации и кризисные центры.

Тема гендерного насилия (то есть насилия, обоснованного стереотипами о мужчинах и женщинах) нашей властью воспринимается особенно остро, как будто ненасилие и уважение к личности — это навязанные Западом ценности, чуждые в нашей стране. Хотя видно, что людей это волнует.

Сложно не заметить, что в последние годы государство начало относиться к НКО с большей настороженностью. Угроза получения статуса иноагента висит дамокловым мечом над нами и многими нашими коллегами. В реестр иностранных агентов уже попало множество кризисных центров и других дружественных нам организаций, которым теперь приходится работать в условиях жёстких ограничений, штрафов и угрозы ликвидации.

Закон работает очень выборочно (любая организация может получить перевод из-за рубежа и, соответственно, статус иноагента), и это вызывает фоновое беспокойство у сотрудниц кризисных организаций, мешает им сосредоточиться на своей работе – помощи людям.

Узнать, как помочь Центру можно здесь.

Директор фонда помощи бездомным животным «Верность-Саратов» Людмила Абушаева

Изначально у меня не было никакого направления. Все получилось само собой. В какой-то момент я стала замечать, что на улице стало появляться очень много несчастных животных. Я стала помогать им и постепенно втянулась в это дело. Так и зародился Фонд помощи бездомным животным «Верность-Саратов».

Именно Фондом я занимаюсь уже три года, до этого помогала животным своими силами. Все люди разные по характеру, по уму. И, как мне кажется, отношение и любовь к животным все-таки закладывается в детстве. Поэтому поменялось ли что-то в этом направлении в нашей стране за последние несколько мне сказать сложно.

Ведением всех дел в Фонде мне помогают девочки, которые на добровольных началах ведут социальные сети, занимаются бухгалтерией и рекламой.

Пандемия никак не отразилась на работе Фонда, потому что у нас живые существа. Они просят безоговорочного внимания и они его получают. Трудности всегда были и будут. Мы строим приют, стараемся спасти больше животных, забрать их с улицы, а это уже прибавление трудностей. Но мы стараемся с ними справляться.

Узнать, как помочь Фонду можно здесь.