Карабах в гробах. Россия теряет авторитет, инициативу перехватывает Турция
Эксперт: Юрий Мавашев — востоковед, директор Центра изучения новой Турции
Война в Нагорном Карабахе уже вовлекла в конфликт не только соседние страны, но и стала фактором беспокойства в Европе и США. Резкая дестабилизация в Закавказье поставила вопрос о настоящей и будущей способности России влиять на обстановку в регионе. Инициативу перехватывает Турция.
Двадцатый год продолжает шокировать печальными событиями: пандемия коронавируса, массовая безработица, митинги и демонстрации в Америке (BLM) и Белоруссии, финансовый кризис и массовые банкротства компаний. Казалось бы, хуже не будет, но тут приходят новости из Нагорного Карабаха – территориального образования, которое армяне именуют «Арцахом».
С конца сентября на линии соприкосновения начались столкновения между силами т. н. НКР (прим. Нагорно-Карабахской Республики) при поддержке ВС Армении и НАА – Национальной армией Азербайджана.
Принципиальное отличие от былых обострений, разумеется, в масштабах конфликта. На этот раз боевые действия в Нагорном Карабахе ведутся, затрагивая практически всю линию соприкосновения войск. Кроме того, наступление вооруженных сил Азербайджана сопровождается взаимными артобстрелами и применением ударных беспилотников непосредственно на армяно-азербайджанской границе.
О серьезности ситуации мы можем судить и исходя из количества задействованных в очередной эскалации сил.
После решения Еревана 27 сентября объявить тотальную мобилизацию и введение на территории Армении военного положения той же монетой отплатили в Баку — только с разницей, что в Азербайджане принято решение о частичной мобилизации
В предыдущих конфликтах в 2016 году и в июле 2020 г. Азербайджан никогда не проводил никаких мобилизационных мероприятий и военных сборов. Сейчас призываются резервисты, массово стягивается техника, объявляется ограниченная мобилизация, используется широкий спектр новейшего тяжёлого вооружения.
Идет настоящая война. С жертвами, потерями среди гражданского населения и техники
Все предыдущие боестолкновения были своего рода зарядом идей для переговорного процесса – они привносили во встречи варианты, решения и компромиссы, хотя и безрезультатно. Так, в краткосрочных противостояниях в 2008 и в 2010 годах применение силы ограничивалось небольшими населенными пунктами.
В 2016 году боевые действия были уже более масштабными, однако проводились малочисленным контингентом войск и лишь в районе Агдере (Мардакерта) и Горадиза. Собственно говоря, и целью тогда было лишь захватить стратегические высоты и, по возможности, добиться выгодного положения в переговорном процессе.
Кстати, о дипломатии. Переговорный процесс, который длится без малого уже 30 лет, представляется двум сторонам – Армении и Азербайджану, в общем и в целом, бессмысленным и бесперспективным.
Разница в подходах
В Ереване не видят смысла в налаживании диалога с августа 2019 года, поскольку новый премьер-министр Армении Никол Пашинян лично поставил «точку» в дипломатической работе, заявив буквально следующее.
«Арцах (арм. название Карабаха) – это Армения, и все»
Никол Пашинян
премьер-министр Армении
В Баку, по понятным причинам, восприняли эти слова как односторонний отказ Армении от переговорного процесса. Все усилия Минской группы ОБСЕ, призванной с 1994 года искать пути мирного урегулирования Карабахского конфликта и сосуществования двух народов на этих землях, оказались сорваны.
Группа никогда не ставила под сомнение территориальную целостность Азербайджана, признанную в четырех резолюциях ООН (822, 853, 874, 884). В этих же резолюциях содержались неоднократные призывы к Еревану к «деоккупации» самого Карабаха, а также семи районов Республики Азербайджан, прилегающих к нему.
Косвенно эти слова Пашиняна Ереван подтвердил и сейчас, объявив полную мобилизацию, хотя на Армению, как на члена ОДКБ в общепризнанных границах, еще никто не нападал. Важно иметь в виду также, что мандат ОДКБ, обязывающий Россию вмешаться, не распространяется на Карабах.
Более того, новый премьер-министр Армении, господин Пашинян, в июне 2020 года фактически предложил Баку общаться напрямую с так называемой Нагорно-Карабахской Республикой – «Арцахом». И это при том, что даже сам Ереван не признавал независимости данного территориального образования.
Такие «сюрпризы» от нового «революционного» руководства Армении явно не оценил по достоинству президент Азербайджана Ильхам Алиев.
В сухом остатке: на протяжении 30 лет переговорного процесса азербайджанская сторона не получила ровным счетом ничего ни от армянских партнеров, ни от стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ, ни от ООН, чтобы мирный процесс имел хоть какой-то смысл.
Новшеством в данном столкновении является то, что война ведется не в надежде на оживление переговорного процесса, а уже без какой-либо оглядки на него
Другим важным отличием является роль «ведущего игрока». Ранее, при первых вспышках насилия (с момента подписания перемирия), слово Кремля играло большой вес.
Россия обладала соответствующим авторитетом и механизмами, чтобы приостановить применение военной силы в регионе. Москва представляла собой платформу для ведения мирных переговоров и могла оказывать давление либо на обе страны, либо на одну из них при необходимости.
Символично, что карабахский конфликт, начавшийся в 1987 году, также предварил падение престижа СССР в глазах советских людей и последовавший за ним распад государства
Во всяком случае, такого мнения придерживается ряд отечественных и зарубежных историков.
Процесс «перестройки», запущенный первым и последним президентом Союза Михаилом Горбачевым разбудил подъем национального самосознания во всех республиках. В том числе и в Армении, и Азербайджане.
Армения стала относительно моноэтническим государством, хотя на ее территории и проживало порядка 250 000 азербайджанцев. Об интернациональности Баку – столице «Страны огней» (так Азербайджан называют сами азербайджанцы) – было широко известно в Советском Союзе.
Нагорно-Карабахская автономная область, находящаяся в составе Азербайджанской Советской Социалистической Республики с 1920 года, точно также была населена и армянами, и азербайджанцами, как сами Армения и Азербайджан в миниатюре
Достаточно зафиксировать тот факт, что оба народа имели равные основания ощущать принадлежность и сопричастность к процессам, протекающих в своих республиках, равно как и считать эту землю своей.
В 1987 году активисты армянского национального движения составили письмо на имя М. С. Горбачева с требованием передать Нагорный Карабах из подчинения Баку в подчинение Еревану. Одновременно с этим собирались подписи за присоединение территории к Армении. Через год состоялся первый митинг в Степанакерте (азербайджанцы называют его Ханкенди) и было принято постановление Совета народных депутатов НКАО с просьбой о включении области в состав Армении.
Уровень неприятия и ненависти двух народов друг к другу в феврале 1988 года достиг такого масштаба, что начались кровавые межэтнические столкновения. При этом доподлинно установить «Кто первый начал?» практически невозможно, и в текущей ситуации — бессмысленно.
Конфликт армян и азербайджанцев вышел на всесоюзный уровень в исторических выступлениях 1989 года двух депутатов от республик.
В 1994 году война прервалась отторгнутыми от Азербайджана территориями, жертвами, миллионом беженцев. Тогда начался переговорный процесс на базе Минской группы при ОБСЕ, где Россия выступила, наряду с США и Францией, как страна-сопредседатель организации.
Армения получила территориальные приобретения, которые рассматриваются в качестве таковых не только руководством в Ереване, но и рядовыми армянами воспринимаются как свои.
В конце 90-х Турция была на Кавказе не столь активным игроком, участие которой ограничивалось дипломатической поддержкой Азербайджана и поставками вооружений, но ни в коем случае не привнесением каких-то новшеств в расклад сил в регионе, в его политическую составляющую.
Ситуация начинает меняться
Россия, утратив свою привлекательность чрезмерной приверженностью статусу-кво и замороженному состоянию конфликта, не может предложить ничего нового и, по факту, утрачивает свой авторитет. При этом не только в глазах Азербайджана, но и Армении.
Достаточно вспомнить заявления Пашиняна об «Арцахе», для которого переговоры ради переговоров не нужны, а стадия заморозки конфликта приносит больше неудобств в виде вечной азербайджанской угрозы.
В глазах Азербайджана авторитет Кремля падает (не в последнюю очередь) из-за тайных поставок вооружения из России.
На контрасте Турция начинает открыто предлагать вполне чёткую и ясную модель: «Карабах должен быть в составе Азербайджана, а армянские войска его покинуть». И эта модель подтверждается не только словами, но и делом: многочисленные поставки новейших вооружений из Турции, проведение крупномасштабных и долгосрочных учений.
У турецкой стороны уже есть опыт в сдвиге конфликта с мертвой точки, что параллельно помогает перехватывать инициативу из рук России. Мы это видели уже и в Ливии, и в Сирии
Если в 2016 году наступательная операция была инициирована самим Азербайджаном, и Баку приходилось в одиночку сталкиваться со всякого рода внешним давлением, то сейчас чувствуется серьезная поддержка со стороны Турции, выраженная в оперативных поставках вооружений, наличии военных советников и адвокатировании азербайджанской позиции на мировой арене.
Дальнейшая утрата инициативы со стороны Москвы в регионе Южного Кавказа (или Закавказья) и вовлечение стран, преследующих свои собственные интересы, таких как Турция и Франция, чреваты самыми серьезными последствиями для авторитета и безопасности России.
Второе, как известно, не бывает без первого.
Юрий Мавашев — специально для Daily Moscow
Фото: visualrian.ru
Подпишитесь на нас: