«Ресурсное проклятие». Почему природное богатство наносит вред экономике

Почему Россия, будучи настолько богатой ресурсами страной, отстаёт по экономическим показателям, например, от беднейшей в этом отношении Японии? Как так получается и кто виноват?

Данным вопросом долгое время задавались и экономисты, пока не разработали концепцию «ресурсного проклятия». В этой статье мы расскажем о том, к чему ведёт ресурсное богатство, и рассмотрим несколько актуальных примеров.

Очевидно, что нельзя рассматривать примеры, которые мы будем изучать по ходу статьи, как методичку для решения проблем российской экономики. Успешный опыт одних стран не является гарантом для других, так как нужно учитывать массу особенностей. Тем не менее, для нас важно осветить положительный опыт борьбы с ресурсозависимостью, чтобы подстроить его под российские реалии.

Что плохого в обилии ресурсов

На первый взгляд, экономическая теория «ресурсного проклятия» выглядит абсурдной. Много ресурсов — значит, много денег. Много денег — значит, всё хорошо. И это верно. Но только в краткосрочной перспективе, в долгосрочной — всё иначе.

Доля ТЭК в экспорте стран в % от ВВП:

Голландская болезнь

Термин «голландская болезнь» вошел в речь экономистов в середине прошлого века. В 1959 году в Нидерландах были обнаружены крупные месторождения природного газа. Большие поступления в государственный бюджет от его экспорта, выглядевшие благом в начале, обернулись катастрофой: в стране выросла безработица, инфляция достигла рекордных темпов, производство несырьевых продуктов стало падать.

Суть в том, что продажа ресурсов на внешнем рынке приводит к обильному притоку в страну иностранных капиталов и, как следствие, укреплению национальной валюты.

«Газпром», продавая нефть за доллары, вынужден обменивать их на рубли, чтобы использовать их на территории страны. Высокий спрос на рубль повышает его стоимость, и, как следствие, рубль по отношению к доллару крепнет. Так было, например, в 2000-е, когда цена на нефть была особенно высока, и Россия активно её экспортировала.

Но в то же время подобное положение дел сулит убытки другим секторам экономики. Например, текстильщики из Иваново, продавая свою продукцию за рубеж, при конвертации в национальную валюту после её укрепления получат гораздо меньше денег в рублёвом эквиваленте. И так со всеми отраслями.

Это приводит к упадку всех обрабатывающих секторов экономики и к ещё большему укреплению ресурсодобывающих. Импорт становится дешевле экспорта — теперь товары выгоднее покупать, чем производить, — ВВП, как следствие, сокращается.

Как бороться?

Хороший пример победы над «голландской болезнью» — Норвегия, одна из немногих стран, которая, будучи богатой ресурсами, не стала жертвой «ресурсного проклятия».

Норвегия откладывает все деньги, полученные от продажи ресурсов, в специальный долларовый стабфонд. Эти деньги он инвестирует в экономики разных стран и тем самым лишь приумножает богатство. Государству разрешено извлекать из него не более 4% в год. Таким образом, курс национальной валюты держится в строго установленных рамках.

Размер норвежского «Фонда благосостояния будущих поколений» в миллиардах долларов.
Для сравнения: Российский ФНБ — всего 168 млрд:

Проблема ещё и в том, что политически трудно держать деньги на счетах. Популистский лозунг в стиле «давайте раздадим всем денег из фонда» — большое искушение для правящих элит и избирателя. Об этом как нельзя лучше в 1978 году высказался министр финансов Венесуэлы:

«Самым важным оружием министра финансов, который сталкивается с многочисленными бюджетными запросами, является его способность сказать «нет денег»; но как я мог сказать это при таком количестве денег в наличии?»

Поэтому в любой ресурсозависимой стране у избирателя должно быть понимание того, почему государство откладывает, а не тратит. Например, в Норвегии Фонд будущих поколений — это деньги, которые страна будет использовать, когда закончится эра углеводородов или в случае, если запасы ресурсов кончатся. И каждый норвежец знает, что деньги достать из фонда нельзя, они на будущее.

Политическая проблема, о которой мы говорим, не имеет ничего общего с нынешними дебатами на тему раздачи денег в условиях кризиса. Наша цель — выделить проблемы ресурсозависимой экономики «мирного времени» и закономерности в их решении. Экономика кризисного периода непомерно комплексна и специфична.

В России также ведётся борьба с «голландской болезнью». Все сверхдоходы от продажи нефти власть откладывает в Фонд национального благосостояния (на 01.05.2020 в нём находится $168 млрд). В 2000-е, когда стоимость нефти была особенно высока, правительство ввело налоговые льготы для отдельных отраслей промышленности, чтобы они не сильно пострадали от укрепления курса.

Тем не менее, Россия всё ещё зависит от нефти — продажи в сфере ТЭК составляют около 13% ВВП. Кроме того, как показал недавний обвал курса вследствие падения цен на нефть, наша валюта серьёзно зависит от стоимости сырья на зарубежных рынках.

Политическая и экономическая безвольность

«Ресурсное проклятие» приводит к разрушению демократических институтов в странах, где они оказались недостаточно прочны, чтобы за себя постоять.

В ситуации, когда благосостояние элит и государства напрямую зависит от добычи природных ресурсов, месторождения становятся настоящим полем боя политических кланов. Теперь цель верхушки — удержать власть и ресурсы любым путём. Яркий пример — Ангола, от которой пыталась отделиться провинция Кабинда, где добывалась нефть. Региональные власти не поделили нефтяную ренту с правительством и решили пойти своим путём. К слову, у них ничего не получилось.

Вслед за этим следует и экономическое окостенение. Зачем развивать другие отрасли промышленности, если нам и с природными ресурсами неплохо живётся?

Так высказался о ситуации в России в 2015 нобелевский лауреат Эрик Маскин в интервью BBC: «Слишком легко было откладывать серьезные действия в экономике, пока нефть была дорогой. Теперь же, когда цена упала, власти вынуждены что-то предпринимать, однако теперь эти меры будут гораздо более болезненными, чем десять лет назад».

Как бороться?

США — вторая после России страна по богатству природными ресурсами. Если стоимость нашего ресурсного благосостояния оценивается в $75 трлн, то в США — $45 трлн (исследование Wall Street Journal).

Природное богатство Америки не приводит к разрушению политических институтов из-за глубоко укоренённых демократических традиций. Демократия в стране настолько сильна, что противостояние властных верхушек за аккумуляцию природных ресурсов в одних руках представляется политически невозможным.

Бюджетная нестабильность

Государства, существующие исключительно за счёт продажи ресурсов, обречены жить в постоянном страхе обвала их стоимости. Максимальный горизонт планирования, по данным экономистов, не больше месяца.

Зависимость ВВП и объемов экспорта в Саудовской Аравии:

Дело в том, что современная экономика слишком волатильна, и предсказаниястоимости ресурсов могут сильно отличаться от фактического состояния рынка. Таким образом, любая страна, которая полагается на экспорт ресурсов как на основной вид дохода, сидит на пороховой бочке.

Проблема усугубляется еще и тем, что власть зачастую надеется, что повышение стоимости ресурсов — это надолго: берёт кредиты, финансирует масштабные проекты. А затем ресурсы дешевеют, и начинается затяжной экономический кризис.

Яркий пример нестабильности зависимого от ресурсов бюджета — средневековая Испания. Найдя огромные залежи золота в Южной Америке, правительство решило, что теперь оно может всё: Испания набрала кредитов и ввязалась в ряд крупных геополитических авантюр. А когда ресурсы стали не в состоянии кормить страну, случился дефолт. Потом снова. И снова. В итоге в период 1557–1680 гг. Испания обанкротилась восемь раз.

Не менее печален и наш случай: на закате своего существования СССР часто закрывал бюджетный дефицит в различных отраслях за счёт поступлений от экспорта нефти и тем самым откладывал реформы. Когда в 80-х цена на нефть обвалилась, в СССР разразился сильнейший экономический кризис. Чем закончилась эта история, всем известно.

Как бороться?

И снова Норвегия. В бюджете страны установлено правило, о котором мы говорили выше. Правительство имеет право изымать из фонда, куда идут деньги от экспорта ресурсов, не более 4%. Это стимулирует власть развивать и другие отрасли производства.

Таким образом, как сильно бы нефтяной рынок не обвалился, норвежцы точно знают, что у них есть «запасные аэродромы» в виде иных секторов экономики.

Падение человеческого капитала

С отсутствием необходимости развивать другие отрасли промышленности у власти пропадает и всякий стимул вкладываться в людей, их образование и развитие.

Все квалифицированные кадры уходят работать на добычу ресурсов, а прочие граждане остаются не у дел. Ситуация усугубляется и безработицей, которая наступает после разорения нересурсодобывающих предприятий из-за «голландской болезни».

Яркая иллюстрация — Нигерия, где уровень грамотности составляет лишь 60% (данные ООН). То есть половина граждан не умеет даже читать и писать. В данном случае, конечно, нельзя списать проблему исключительно на «ресурсное проклятие», но и оно явно не способствует повышению человеческого капитала.

Как бороться?

Хорошая медицина, качественное образование и соцподдержка решают данную проблему. Положительный пример — знаменитые восточноазиатские гиганты: Тайвань, Сингапур, Южная Корея и Гонконг. Эти страны смогли развиться при отсутствиибольшого количества природных ресурсов. Они хорошо вложились в человеческий капитал и получили соответствующую отдачу.

Резюме

«Ресурсное проклятие» — это сложное и многогранное явление, дестабилизирующее экономики ресурсозависимых стран и лишающее их перспектив роста. Но это не данность, не неизбежность.

С «ресурсным проклятием» можно справиться: Норвегия, США, Канада, Австралия — всех не перечесть — тому доказательство. Всё, что для этого требуется, — грамотный подход к добыче и политическая воля. И тогда ресурсы будут не «проклятием», а приятным бонусом, дополнением к производственным успехам в других секторах экономики.

Яков Иванов