Вторая волна феминизма: рост самосознания женщин, дискриманиция и навязанные стандарты

Феминизм, который изначально был борьбой за равные условия труда и его равную оплату, затем стал течением, в котором женщины боролись за равное место в обществе, чтобы перестать быть угнетенными. О второй волне феминизма, интерсекциональном феминизме и об актуальных проблемах современности рассказывает социолог Анна Алимпиева.

Подробный рассказ о первой волне феминизма и ее истоках в нашем специальном материале.

Вторая волна феминизма была после Второй Мировой. Во-первых, тогда пришло к женщине осознание того, что ты являешься представительницей угнетенного класса. Осознание того, что твои собственные проблемы не являются только твоими проблемами, а характерны для большого количества женщин. В общем, это был рост классового самосознания как Маркс бы сказал.

Характерной приметой второй волны стали группы роста самосознания женщин. Можно смеяться, что это напоминает группы анонимных алкоголиков. Но по сути женщины встречались и обсуждали свою жизнь и проблемы, с которыми они сталкивались.

И вдруг оказалось, что женщина, которой изменяет муж, боится в этом признаться, потому что у нее маленькие дети, а вдруг он ее оставит, а она домохозяйка. А надо сказать, что в 60-е годы в Америке происходило примерно тоже самое, что у нас сейчас. Но более мягко. Так называемый консервативный поворот, когда был провозглашен лозунг “Назад к семье”. Женщин отправили заниматься семьей.

Все эти американские особняки со шторками, цветочками, участками, барбекю и так далее, чтобы дамы не особо расстраивались, было развитие бытовых гаджетов. Стиральных машинок всяких. Это как будто бы должно было приукрасить их жизнь. Но как написала об этом в 1963-м году американская журналистка Бетти Фридан (автор одной из самых значимых книг второй волны феминизма “Загадка женственности”), женщины, запертые в своих частных домиках, сталкивающиеся с типоввыми проблемами типа невозможности высказаться, самореализоваться и одновременно страдающие от домашнего насилия, измен и так далее, ощущали себя как узницы концлагеря.

То есть, американскую домохозяйку, которая считалась эталоном американки, назвали узницей концлагеря.

И вот в группах самосознания женщины стали узнавать что у них много общих проблем. И одним из главных лозунгов второй волны стало выражение “Личное есть политическое”. Имеется в виду, что как бы кажущиеся личные проблемы на самом деле порождены определенными социально-политическими условиями и требуют политических решений. И разговоры в таких группах самосознания тоже посчитали политическим действием.

Так, в 60-е, 70-е и 80-е прошла вторая волна - работа над осмыслением того, что нужно менять социальные институты. Поэтому, кстати, именно во второй волне сформировался радикальный феминизм - одно из ведущих течений. Тогда как либеральный феминизм, который на сегодняшний день в приличных странах является мейнстримом и который инкорпорирован в документы ООН и многие национальные доктрины. Он более мягкий - про то, что надо менять ситуацию, например, через работу со стереотипами, гендерную социализацию и так далее.

Но фишка в том, что либеральный феминизм - это хорошо, но долго. Например, сейчас сделаны расчеты. Имея в виду то экономическое неравенство, которое существует между мужчинами и женщинами в данный момент в мире, чтобы его полностью преодолеть, нужно 170 лет.

Есть страшные экономические разрывы. Собственность, земля, недвижимость. Женщины владеют 1% в мире. На этом фоне разрыв в оплате труда, который в среднем составляют ⅓ - это мелочи просто.

Либеральный и радикальный феминизм - это два глобальных течения, которые в известной степени спорят друг с другом. Но третья волна как раз породила новое видение. Во-первых, в нее феминизм обогатился постколониальной идеологией, подразумевающей, что нет стран и обществ, которые являются более или менее. Это в какой-то момент в американском обществе был поставлен вопрос ребром: афроамериканки заявили, что им нельзя навязывать белый феминизм - женщин среднего класса, которые страдают от угнетения, но не так, как представительницы других наций.

И этот феминизм поднял вопрос о том, что разные формы дискриминации могут пересекаться и друг друга подпитывать. Афроамериканка или латиноамериканка дискриминировалась и потому, что она женщина, и из-за нации. Плюс эти группы часто не входят в слои среднего и высшего класса в обществе. Все эти формы дискриминации пересекаются и человек находится в очень неблагоприятной ситуации. И это вывело теорию интерсекциональности - пересечений. То есть, сегодня мы уже можем говорить об интерсекциональном феминизме. И он блестяще объясняет, почему с точки зрения Валентины Матвиенко или Марины Оргеевой у нас гендерный вопрос давно решен. У них все хорошо.

На самом деле огромная заслуга интерсекциональной теории в том, что она дает инструмент для анализа и преодоления любых практик дискриминации, которые происходят в разных сферах, от которых страдают люди любого пола, любой расы и так далее. Вопрос в том, чтобы увидеть, что нас угнетает, насколько в более привилегированном положении нахожусь я по сравнению с другим человеком. И это важный инструмент с точки зрения личной рефлексии. Анализировать каждый день, каждую минуту: кто я, где я, чем я обладаю. Мы часто не видим своих привилегий, считая, что у других такое же положение. Вот в новой Госдуме 15% депутатов - женщины. 70 человек из 450. Но когда мы имеем такие доли угнетенной группы во властных учреждениях, как правило, это не совсем те представители, которые нам нужны.

Есть у радикальных феминисток такое выражение - “пособницы патриархата”. Это люди, которые поддерживают сложившийся строй, и соучаствуют собственно в угнетении женской гендерной группы, что заметно по последним законодательным инициативам. В частности, закон декриминализующий домашнее насилие. Его инициировало несколько женщин-депутаток. Их-то может и не бьют, но они способствуют тому, чтобы били остальных. Но это ярлыки. Они мало что дают.

В феминизме обсуждается огромное количество вопросов. В зависимости от течения ракурсы и ключевые проблемы меняются. Либеральный феминизм более спокойный. Он уделяет много внимания вопросам воспитания детей с точки зрения гендерного равенства - как это лучше всего построить. Он выступает за постепенное изменение действующего законодательства, чтобы оно создавало более благоприятные условия для равенства полов.

Например, известный закон в Швеции, который еще в 1974 году был принят, о родительском отпуске по уходу за ребенком. Шведский мужчина обязан минимум 3 месяца такого отпуска взять. Если в паре он отказывается от отпуска, то семья не получает денежное пособие. А это весьма приятная сумма. Сейчас еще и бонусы появились для тех семей, в которых отцы дольше этот отпуск берут. Сначала этот отпуск лишь 1-2% брали. Сейчас уже около 30% населения им пользуются. Данные опросов говорят, что мужчины, которые попробовали такой отпуск, остались очень довольны.

Радикальный феминизм очень много внимания уделяет вопросам сексуальности. Вопросам, связанным с контролем над телом. Сегодня для нашего общества это очень актуальный вопрос, потому что в последнее время идет наступление на репродуктивные права женщин. Ограничение женского права на аборт. Понятно, что это происходит под пение мантр или псалмов о традиционных семейных ценностях в исполнении РПЦ.

По факту уже сейчас сильно наши права в плане аборта ограничены. Перспективы печальные, учитывая исторический опыт нашей страны. Или соседней Польши. Но есть разница между Польшей и нами. Осенью, когда польское консервативное правительство попыталось окончательно запретить аборты. Там они и так строго ограничены, но их хотели защитить вообще. Даже жертвам изнасилования или тем, у кого ребенок не мог бы жить по медицинским показателям. Эти исключения хотели ликвидировать. И прошла акция “Черный протест”, когда тысячи полек и поляков вышли на улицы.

Еще актуален контроль над своим телом, борьба с навязыванием стандартов женской красоты, которым противостоит движение боди-позитива. Огромный пласт - это тема насилия, включая насилие домашнее, сексуальное, в отношении которого в России ну совершенно запредельная сложилась ситуация. Очень трудно донести до людей мысль в том, что жертва никогда не виновата в совершенном против нее насилии. Хотя общественное мнение устроено так, что жертву всячески стараются обвинить и всячески оправдать насильника. Совершенно ужасная риторика. И это лишь те проблемы, которые сегодня у нас на поверхности лежат.