Марина Ахмедова: Дело сегодня может быть слабее слова, особенно если у дела отсутствует трибуна

«Ко мне опять несутся вопросы - почему я не заступаюсь за людей, получивших серьёзные сроки за высказывания, и не считаю ли я, что защищать таких людей - моя прямая обязанность члена СПЧ.

Что такое высказывание сегодня? Это разве слово, которое влетело в уши рядом присутствующих, отразилось от четырёх стен и вернулось к тебе? Так было в эпоху до-гаджетов. Но и тогда слово было серьёзным инструментом.

И высказываясь на чьей-то стороне в сети, ты принимаешь участие в информационной войне. Даже комментарий пишешь, все равно участвуешь в войне. Не хочешь в ней участвовать, вообще молчи. Не знаю, это дурь или лицемерие - вот эти разговоры: «он сказал, но не сделал!».

Почему же мне, как члену СПЧ, постоянно вменяют в обязанность защиту одной из сторон? Посадили кого-то за распространение фейков о российской армии. Человек их распространил не у себя дома на кухне, а в сети или с общественной трибуны.

Он ведь тоже ничего не сделал, просто сказал. Во-первых, сказал неправду, с уверенностью делая утверждения о событиях, которым не был свидетелем. Доказательств того, что российская армия грабит, насилует и убивает, у него не было. При отсутствии фактов в это можно было поверить, только опираясь на собственную позицию.

По сути, принял участие в информационной войне. Оклеветал. Это - не мнение и не высказывание. Это клевета, высказанная публично, нанёсшая ущерб одной стороне и принёсшая бонусы другой - стороне противника, который сегодня бомбит в том числе российские города. Что, это, по-прежнему, лишь слово, за которое не судят?

Во-вторых, разве у такого «слова» нет жертв? Я прекрасно помню, как запись выступления, например, Московского муниципального депутата Горинова распространялась в сети, люди спрашивали меня, что происходит, сдаём ли мы свою армию, раз с государственной трибуны такое говорят, и отреклась ли власть от своего народа.

Нравятся ли мне такие сроки? Мне не нравятся. Но не применительно к данным высказываниям. Мне не нравится то, что люди позволяют себе вот такие высокоградусные, ничем не подкреплённые высказывания, в ответ на которые государственная машина заводится на полную, даёт большие сроки, но торможение у неё не быстрое, и не беспрецедентное.

Сроки, как реакция на вопиющее, входят в практику, и потом лепятся тем, кто такого не вполне заслуживает. Мне не нравится такая провокация государственной машины. И провоцируется она тоже всего лишь словом».

Опубликовано на Daily Moscow по информации из официального Telegram-канала автора.