Каждый день вы проходите мимо него на проспекте Кирова, а он дарит вам свою музыку и посылает воздушные поцелуи. Вы думаете, что это простой музыкант с аккордеоном, но на самом деле перед вами стоит человек с трагическим прошлым и великий учитель пения, который воспитал 300 вокалистов и нелегально переплыл Одер. TSR встретился с маэстро Александром Великановым и поговорил про высокую культуру и немецких полицейских.
Про жизнь и оперу
Личность – это не человек как физика, это понятие несколько другое, социальное. Ты - то, что ты можешь сделать для общества. Физиологически ты пукаешь, писаешь, какаешь - это, как говорится, все могут, тут личностных качеств нет. Хозяйка квартиры, где я сейчас снимаю жилье, постоянно лежит и, якобы, болеет; курит, играет в лото, разгадывает кроссворды и ничего не делает. Какая от нее польза обществу?
Когда мы поступаем в консерваторию, мы фанатично увлеченные, верим в свою звезду, пробиваемся к профессорам, доцентам, заслуженным деятелям искусства, занимаемся, но когда мы ее оканчиваем, хоть с красным дипломом, мы никому не нужны. Я работал в опере в мимансе (мимический ансамбль), поэтому только наблюдал и общался. Работал в театре оперетты в Энгельсе и Ростове, но я не активный, не общительный и не артистичный, поэтому практически не был востребован.
В оперу, в основном, приходят, чтобы понять, что это такое. Один раз послушают и все. Да, там оркестр, декорации, костюмы. Там так красиво, интересно, есть сюжет. Но какими голосами поют солисты? Орут, красные, пунцовые, напряженные, а о чем поют, не понятно. Представляешь, ты девушке начнешь объясняться в любви манерой, которой нас учат академически петь. Ты подойдешь к ней и скажешь: «Можно с вами познакомиться?», она подумает: «Что за придурок!».
В консерватории неправильно учат. У нас высокая культура, у нас высокое искусство, и мы призваны воспитывать людей в духе высокого искусства. Люди дураки, а мы умные. Но когда уже начинаешь созревать, понимаешь, что кто-то не учился, но его диски покупают, а наши - нет.
В консерватории я работал электриком, меня там аппаратура током била.
Я был женат и, когда развелся, оставил квартиру жене. С тех пор я бездомный. Иногда кто-то пускает к себе, иногда снимаю жилье. На улицу я вышел, потому что нужно было выживать, на аккордеоне я тогда еще не играл, а играл только на гитаре.У меня занималось более 300 человек, у всех за короткое время были уникальные результаты. Так как я не традиционник, за мной не стоит слава консерватории, я не могу предоставить диплом, от меня уходят. И я перестал преподавать. Бывает, приходят любопытные, но зачем на них тратить время?
В основном ко мне подходят пьяные, говорят: "Сыграй Мурку!". Подходят вокалисты и морщатся, чувствуют подсознательно, что они этого не могут и их это заедает. Конфликтные ситуации всегда возникают, в семье не без урода, а в обществе - тем более. Люди чувствуют, от меня идет энергетика свободы, любви и радости, пусть плохой голос и скрипит, людям не это надо.
Про отечественную эстраду и Элвиса Пресли
Ты можешь петь, это все могут. На эстраде миллион конкурентов, потому что все они друг друга копируют. нашептывают в одной октаве. Только некоторые - самоуверенные, раскрепощенные, расхлябанные, наглые, по трупам пойдут, а некоторые скромные - это все что отличает поп-артистов от неудачников.
На Евровидении победил этот кастрат и гермафродит Кончита Вурст, вся эстрада мужская в основном - это голубые, они начинали с того, что подражали бабам, дурачились и в итоге распелись. Это и Пресли, и Микки Маус, и наш Песков.
Сколько за Алсу и Орбакайте заплатили миллионов, но они кроме "Чижик-пыжик" ничего не могут спеть. Когда Пугачиха спела свою «Даром преподаватели» и «Арлекино», тут же все начали повторять, но попробуй ты голосом изобразить Бетховена или Баха. Пугачиха не сделала ни одного шага вперед, как пела "Чижик-пыжик" так и осталось на одном месте.
Если сейчас Иосиф Кобзон запоет «Ах, какая женщина», то ты понимаешь, какая там будет женщина.
По всему миру поют неправильно, увы. Ты с этим не сталкивался и не задумывался об этом. Скажем, старое поколение помнит итальянского мальчика Робертино Лоретти, он покорил весь мир, а потом говорят, что он якобы потерял голос. Я услышал его в Берлине, Лоретти не потерял голос, он начал петь академически и стал никому не нужен. Если сейчас Иосиф Кобзон запоет «Ах, какая женщина», то ты понимаешь, какая там будет женщина. Там будет "Мы за партией идем".Киркорова и Газманова приятно слушать. Малинин блестяще, талантливо и гениально пел, когда вышел на сцену юрмальского фестиваля, первый его диск послушаешь, это такое исполнение, я до сих пор так не могу, не имею такого дара и таланта. Положим, я в пении больше могу, как актер как певец и музыкант. Могу готовиться в книгу рекордов Гиннеса, чисто по искусству пения, по технике, но не смогу повторить Ирину Аллегрову, ее песни «Будуар», «Транзитный пассажир», они же просто наизнанку выворачивают.
Про бога и религию
Когда началась Перестройка, я прочитал детскую Библию с красивыми картиночками и стал верующим. Я был много лет в православии, пел в православном хоре в Калининграде, но бога не знал. Религия не спасает, спасают вера и знание, а знание идет от слова божия. Бог говорит: «Исследуйте писание». Если Человек исследует писание, то оно никогда не допустит двоякого чтения, оно всегда даст однозначный ответ. Бог бы не сделал абракадабру.
Богу нравится, как я пою, если бы - нет, он бы меня давно прикрыл. Если бы я не баловался и не дурачился, меня бы никто не замечал и не знал. А так меня очень многие любят и приветствуют. Когда я играю, у меня заняты руки. Однажды, я попробовал послать воздушные поцелуи, посмотреть, как отреагируют. Мужчинам я не делаю таких жестов, обычно женщинам, но бывает и мужчинам тоже. Людям нравится. Я пою на русском, немецком, немного на итальянском языках, я не полиглот, у меня плохая память, выучивать трудно. Конечно, хотелось бы и на пляж съездить, и на Кумысную поляну, но я славлю бога. Проспект Кирова – мое любимое место, я здесь имею общение и радость с людьми. Чаще всего я прихожу вечером.
Когда началась Перестройка, я прочитал детскую Библию с красивыми картиночками и стал верующим.
Почему надо поклоняться иконам и мощам, почему за это надо платить? Бог живет во мне, и он хочет моего откровенного разговора, зачем я буду читать чужую молитву где-то кем-то написанную, если у меня есть мои нужды, бог говорит: «Покайтесь и вы спасенные». Людей загоняют в религию, чтобы собрать деньги - это обман и подлость, это неверно.
Я понимаю, что когда явлюсь перед богом, он скажет: «Ты молодец, занимался с людьми, нес слово, пел на проспекте, но почему ты не предложил свое искусство в православной церкви?". Я знал, что мне там откажут, потому что доктрины религиозные зажимают, заставляют поклоняться другим вещам. Я все-таки сходил в семинарию и предложил свою авторскую методику обучения пению. По крайней мере, я буду чист и когда я предстану перед ним, он скажет: «Молодец, что сходил и предложил».
Про Германию
Я нелегально перебирался в Германию зимой перед Рождеством. Сначала автостопом через Польшу, а потом вплавь ниже Франкфурта-на-Одере, там мелко и нет сильного течения. Аккордеон и одежду положил в мусорные пакеты, важно было не намочить вещи и инструмент. Когда я вышел из леса на трассу, на полкилометра не было ни одного человека. И вдалеке еще виднелись наблюдательные посты, бог провел, другого объяснения нет.
Сначала я пел в центре Берлина на Александр Плац, ни один немецкий полицейский не мог предположить, что нелегал может петь в самом центре города в полный голос. Потом у меня все украли, я попал в полицию, там объявил голодовку. Меня выпустили, все уже знали, что это чокнутый певец. В Германии так просто не выпускают на улицу, они обязаны предоставить жилье и социальное обеспечение. Жил я там великолепно, работал в метро.
Последние три года я пел у Рейхстага, стал там достопримечательностью, даже полицейские меня приветствовали. Около Рейхстага выстроили новое правительственное здание, где проводятся международные конференции. Однажды я пел там и ко мне подошли полицейские: «Немного потише, там проходит конференция». В другое время бывало, если я не пел, полицейские шутили: «Господин Великанов, почему ты молчишь?».
Подпишитесь на нас: