Илья Чех, основатель компании WEAS Robotics

Идея этого интервью родилась, когда я увидел выступление Ильи на Science Slam. Он - представитель нового поколения российских предпринимателей. Илья делает очень важное и доброе дело — возвращает людям утраченные возможности.

Про Илью

Степан: Ты из Петербурга? Илья: Из Белоруссии, из Полоцка - мой маленький родной городок. Географический Центр Европы, между прочим (смеется). Там даже памятник стоит Центру Европы.

Степан: А потом ты поступил в ИТМО и переехали в Петербург? Илья: Совершенно верно.

Степан: Я был на твоем выступлении на Science Slam. Ты так хорошо, уверенно выступал. У тебя уже был какой-то опыт публичных выступлений на форумах, презентациях? Илья: Опыт выступлений у меня еще с детства, но выступал по проекту перед такой большой аудиторией впервые. Есть опыт выступления перед студентами, инвесторами, но это небольшие аудитории. А тут полный зал, как на рок-концерте.

Степан: Тебе понравилась аудитория? Илья: Аудитория была отличная, очень позитивная. Мне не очень понравилось, что я плохо подготовился по тексту, много смотрел в пол по ходу выступления, волновался немного в начале. А так, в целом, всё супер!

Степан: Ты сейчас живешь в Москве? Это связано с какими-то организационными моментами? Илья: В том числе. В Москву переехал, когда меня пригласили поработать над проектом в Сколково, там старые друзья занимались разработкой систем стыковки для небольших космических аппаратов, пригласили меня ведущим инженером довести проект до финальной точки. Я там четыре месяца отработал до сдачи проекта. А потом, уже наладив контакты в Москве, с теми же Сколково, другими фондами и структурами, решил, что в Москве больше шансов продвинуть свою компанию, особенно в робототехнике. Решил там и остаться.

Степан: С точки зрения удобства пребывания в городе, где ты себя чувствуешь дома, в Москве или в Петербурге? Может, на малой родине в Полоцке? Илья: Больше в Питере - я отдал городу шесть лет жизни. Я всегда с большим удовольствием приезжаю в Питер. По приезду люблю с вокзала пройтись пешком по Невскому, а не прыгать в метро. Люблю прогуляться по старым местам, по Петроградке, где я эти 6 лет жил. Питер всё-таки более приятный город с точки зрения внешности, атмосферы. Но и когда я переехал в Москву, сразу почувствовал себя дома. Я, вообще, такой человек, что, как говорится, мой дом там, где моя шляпа. Степан: Есть любимые места и заведения в Петербурге - бары, театры, парки? Илья: Я большой фанат кинематографа, стараюсь посещать все интересные премьеры. Если выдается возможность хожу в IMAX в Галерее или Мираж на Петроградке. Есть бары, в которых я часто сидел - Джеймс Кук на Петроградке, Офис Паб на Казанской, даже стараюсь проводить там встречи, когда бываю в городе. Люблю пройтись по шестой линии ВО, по Английской набережной. Ну и, естественно, по Невскому.

Степан: А какие фильмы любишь? Илья: Преимущественно, фантастику. Все Марвэлы. Ну, почти - не все удачные. Люблю смотреть фильмы, основанные на реальных событиях, военные, особенно советские-российские. Люблю фильмы со смыслом, например, «Общество мертвых поэтов», «Игры разума», где нужно не просто посидеть-посмотреть. Иногда люблю, чтоб мозг отдыхал, тогда смотрю тупые американские комедии. Это редко бывает, но бывает.

Степан: Какая музыка вдохновляет в работе? Илья: Меня вдохновляет больше всего альтернатива. Еще со школы так пошло, что экзамены, контрольные - всё важное делалось под альтернативу. Кроме этого еще нравится хаус и немножко дабстепа — для зарядки позитивом и энергией. Я закончил музыкальную школу по классу фортепиано. Всё хочу рояль себе купить, но некуда ставить.

Степан: На каком последнем концерте ты был? Илья: На Металлике. В начале июля ездил в Вену по работе, сидел в отеле, краем уха услышал, что, оказывается, Металлика приехала в Вену. Я сразу побежал туда, но успел только на последнюю песню. Зато купил себе кепку и майку.

Про работу

Степан: Идея основать стартап появилась еще до окончания университета? Ты учился на факультете роботехники (мехатроники), сидел, Arduino программировал, другие контроллеры, а потом вдруг решил, что именно в протезах этого всего и не хватает? Илья: На самом деле, не совсем так. Идея компании WEAS Robotics родилась как результат того, что на кафедре была слабо развита практическая робототехника, а у меня было очень острое желание начать делать что-то существенное. Я собрал однокурсников, рассказал им свою идею, предложил основать компанию. Про стартапы тогда ничего не знал еще - молод был. Собрал, поговорили, обсудили, идея понравилась. Кто-то отсеялся, человек семь нас осталось. Попробовали на четвертом курсе начать с беспилотников, собрали пару прототипов, выступали на выставках от университета. Всем нравилось, подходили говорили «Молодцы-молодцы». Пробовали участвовать в конкурсах научных, но ничего не выиграли. А потом как-то так сложилось, что с середины четвертого курса все устроились на работу по различным заводам, и запал угас, потому что не было свободного времени. Компанию я возродил уже после окончания университета, после двухнедельной поездки в Америку. Я там участвовал в тренировочной экспедиции на Марс. В Юте расположена тренировочная база Mars Desert Research Station, там на две недели запирают команду специалистов, которые проводят различные эксперименты. Мы были первой Российской командой.

Степан: И как ощущения? Целых две недели, практически без контакта с внешним миром. Илья: Да, контакт был только с ЦУПом. Мы ежедневно слали отчеты о проделанной работе, техническом и экологическом состоянии станции. Я был инженером, поддерживал работоспособность комплекса, следил за электрикой, водой и прочими системами. Кроме того, был астрономом - там есть своя обсерватория, которую Илон Маск спонсировал в свое время. По ночам смотрел на звезды, фотографировал.

Степан: Замечательный опыт, надо полагать. Илья: Да, это очень интересно и необычно! Даже такой небольшой срок, две недели, сложно жить в замкнутом пространстве с людьми, с которыми ты до этого был знаком в общем-то, но близко не взаимодействовал.

Степан: Можно констатировать, наверно, что сейчас у каждого из нас появился такой внешний мозг, электронный, к которому всегда можно обратиться. В условиях эксперимента, я понимаю, такого не было. Что ты запомнил, какие знания накопил, полагаясь только на свой опыт. Как ты пережил этот разрыв с сетью? Илья: Это был не совсем разрыв. Связь была через спутник, но она была очень унылая, работала буквально несколько часов в день, постоянно подвисала. Да и я был занят постоянно, посидеть в интернете была возможность 20-30 минут в день всего. На мне луноход, ровер, остальные железки, плюс постоянные выходы в скафандрах на поверхность, научная работа. Так, обслуживая станцию, поддерживая жизнедеятельность, я еще раз убедился в том, как круто делать что-то своими руками, создавать новое. После поездки мы еще часов на 12 катались по Юте, смотрели пейзажи — это меняет взгляд на многие вещи. Вернулся я уже с твердой уверенностью, что надо собирать старую команду, открывать новую компанию и заниматься реальными вещами.

Степан: У тебя такой обширный и разнообразный опыт, а как ты всё-таки решили заняться протезами и экзоскелетами? Илья: Бионика меня давно интересовала, еще с университета, потому как это наиболее перспективное направление в робототехнике. У нас в университете уже был опыт работы с разработкой манипулятора в виде человеческой руки. Но это не совсем протез. В прошлом августе производственная компания Can-touch, которая занимается промышленной 3D-печатью, решила сделать несколько детских протезов, распечатать на 3D-принтере, сделать доброе дело, подарить детям и забыть. Кинули клич по инженерам, кто сможет помочь в разработке. Мы сразу откликнулись, выразили готовность подключиться к работе и разработали для них первую версию протеза. Распечатали, изготовили, начали общаться с пациентами, врачами-протезистами в Петербурге в институте имени Альбрехта — это главный институт, который занимается детским протезированием. И поняли, что это реальная проблема. Как я говорил в выступлении на Science Slam, до 12-13 лет активными устройствами детей практически не протезируют. После установки первого протеза девочке четырех лет и потом мальчику семи лет, увидев их реакцию на то, что они могут бегать с этой рукой, играть с игрушками, выполнять недоступные ранее действия, пришло понимание, что это немного больше, чем просто протезы поставить, подарить и заниматься дальше своими делами. Что это реально то дело, которым можно заниматься всю жизнь. То, ради чего стоит строить свою компанию.

Степан: То есть, по сути, такой сайд-проект стал основным направлением? Илья: Именно. Мы очень много сил в него вложили, очень много контактов завели. На данный момент это сайд-проект, который выходит на роль основного, потому что он наиболее проработан и довольно легко монетизируем. У меня родилась новая концепция — сделать ответвление, которое бы занималось различной медицинской робототехникой и вообще всем, что находится на стыке медицины и робототехники. Есть еще три проекта, над которыми мы работаем — шагающие роботы, беспилотники и гиростабилизированные подвесы для видеокамер.

Степан: Широкий спектр направлений для молодой компании. Илья: Просто заказы такие были и мы решили попробовать силы. Пообщались с потенциальными покупателями, поняли, что спрос есть, и мы вполне можем такие технологии разрабатывать, выводить на рынок.

Степан: При создании протезов используются детали, полученные с помощью 3D-печати. Насколько они прочные и долговечные? Илья: Мы используем 3D-печать, в основном, как средство снижения затрат на прототипирование. Сейчас печатаем детали с помощью технологии селективного лазерного спекания, и детали получаются достаточно прочные для реального применения. Но конечные версии протеза будут изготовлены литьем или штамповкой, потому что это удешевляет изделия при больших объемах производства. Мы будем использовать 3D-печать для кастомизации — треть травм конечностей уникальны, и протез нужно подгонять под каждый случай.

Степан: То, что вы показывали на Science Slam было больше похоже на руку робокопа, планируете ли делать протезы похожими на обычную руку или это остается на усмотрение пользователя? Илья: Некоторые любят, когда похоже на настоящую руку, а некоторые — нет. Как показывают социологические исследования этой тематики, больше тех, кто любит высокотехнологичный дизайн. Благодаря кастомизации с помощью 3D-печати мы можем добавить декоративных элементов — цветочек нарисовать или крепеж для телефона сделать на руку. Технологичный дизайн более функционален.

Степан: Когда ваши протезы начнут предлагать пациентам и по какой цене? Илья: Мы проходим сертификацию и в начале октября выходим на рынок. Наша задача — сделать так, чтобы любой нуждающийся человек мог себе позволить приобрести бионический многофункциональный протез.

Степан: В протезах, которые вы разрабатываете, предусмотрена обратная связь? Илья: Такие разработки ведутся в Израиле, в Америке, в Швейцарии. Пока только опыты, до коммерческого применения еще далеко. Речь идет об инвазивном вмешательстве, надо вживлять электроды в тело, а люди пока еще очень консервативны в этом вопросе. Но к этому всё идет, идеальный протез должен давать обратную связь.

Степан: Сейчас функцию мышц в протезе выполняют моторчики, выполняющие вращательное движение, и оно преобразуется потом в возвратно-поступательное? Илья: Если говорить о бионических протезах, в кисти размещены 6 двигателей, по одному на обычные 4 пальца, два — на большой палец. Они через специальную передачу управляют сжатием кисти.

Степан: Вы возможно в курсе, ведутся ли разработки чего-то более близкого к биологическим аналогам, что можно будет назвать «электронными мышцами»? Илья: Электронными их нельзя назвать. Эти материалы, которые меняют форму — сокращаются, удлиняются под действием электричества — их обычно называют «искусственные мышцы». Такие разработки есть, такие материалы существуют. Однако, я пока не встречал примеров их практического применения. Возможно, где-то в закрытых источниках это есть, но до коммерческого применения дело дойдет еще не скоро. Даже «пневматические мышцы», так называемые, лет 15 назад были созданы, а до сих пор не дошли до масштабного промышленного производства.

Про будущее

Степан: Когда мы сможем воспользоваться бытовыми роботами? Илья: Смотря о каких бытовых роботах мы говорим. Те же роботы-пылесосы уже сейчас у многих есть. Следующим этапом, полагаю, станут различные модификации «умного дома» - различные роботы, датчики, управляющая электроника, которые будут встраиваться в квартиру, и упрощать ваш быт. Бум умных домов начнется уже через 5-7 лет. Следующим поколением бытовых роботов могут стать андроиды-помощники - в этом направлении сейчас работают несколько компаний, в том числе российские. Андроидные роботы гораздо сложнее и не всегда практичны. Мне кажется, они будут в первую очередь популярны у людей, которые постоянно приводят домой гостей, устраивают тусовки, чтоб показывать им этого робота, чтобы он что-то этакое сделал. Очень точное должно быть управление, очень точная моторика, сложные алгоритмы, так что речь идет о перспективе 10-20 лет.

Степан: С умными домами, какие препятствия на данный момент есть? Илья: На данный момент препятствие одно — не готова инфраструктура. То есть дома, которые строились еще, например, 5 лет назад, попросту не предназначены для такого рода..

Степан: Смартификации? Илья: Да! Отличное слово! Я думаю, что лет через 5 будут строиться дома со встроенными коммуникациями — в стене будут проложены сетевые каналы, установлены датчики. Я планирую строить дом за городом и заранее продумываю, как он будет смартифицирован.

Степан: Тебе наверняка знакомы решения, которые представлены на рынке. Есть ли какая-то платформа, которая выходит на роль отраслевого стандарта, к которой стоит присматриваться? Илья: Комплексных решений я пока не видел. Не планирую покупать что-то готовое, всё сделаю сам. В идеале, наверно, такими вещами должен заниматься специальный инженер, который приходит и смартифицирует ваше жилье, разводит, ставит датчики, программирует.

Степан: Может ли это стать одним из направлений работы вашей компании? Илья: Вполне. Это сейчас очень перспективное направление, да и инвесторы эту тему любят, но мы это направление пока не прорабатывали.

Степан: Что ты думаешь насчет экзоскелетов? Ведете работы в этом направлении? Илья: Ведем начальные изыскания. Смотрим, как они реализованы, оцениваем применимость. Экзоскелеты — достаточно сложная тема с точки зрения конечной пользы. Сделать его не сложно, но сделать так, чтобы он приносил пользу — это уже проблема. Те военные экзоскелеты, которые показывают в Америке и у нас, не применимы реальных условиях. Да, сделали, можно показать бойца, как он аккуратно ходит в этом экзоскелете, но на реальном поле боя чем быстрее боец двигается, тем дольше он живет, поэтому там должны быть совершенно другие экзоскелеты, которые не столько усиливают человека, сколько повышают выносливость, берут на себя нагрузку при беге. Мы сейчас прорабатываем эти концепты. А к Кибатлону в 2016 году планируем делать свой экзоскелет, так что уже скоро начнем воплощать в железе.

Степан: Роботов становится всё больше и больше различных, а человеку как было принято работать 8-9 часов в сутки сто лет назад, так же эта порочная практика продолжается и по сей день. Роботы когда-нибудь дадут людям отдохнуть? Илья: Безусловно дадут. Дают уже сейчас, особенно в машиностроительном производстве - там людей практически уже не осталось. Заводы BMW площадью в десятки тысяч квадратных метров может обслуживать, условно, команда из пяти человек. Во многих отраслях люди этому активно сопротивляются. Им нравится быть офисным планктоном, когда они сидят на своем рабочем месте, их это устраивает, не хотят ничего менять, развиваться. Многие фантасты пишут, что когда роботы заменят человека, а они рано или поздно сделают это, очень много людей освободится. А когда человеку нечем заняться, он занимается войной. Но у меня есть надежда, что всё будет не так плохо.