На обсуждении спектакля:
Зритель: А может мне лучше было дома остаться и посмотреть видео с Полозковой? Режиссер: Может быть и стоило.
Спектакль, о котором пойдет речь, называется “Вера”, режиссера зовут Алсу Галина. Девушке по имени Алсу, как она выразилась, пошел третий десяток — ей 22 года. Во время перекура, после спектакля, люди подходили к ней и поздравляли. Премьера, в целом, прошла успешно. Но без огрех не бывает, вы знаете...
Обсуждая увиденное, слов было сказано не много. По витающим в воздухе мыслям было понятно, что ничего никому не понятно. Большинство не смогли дать никакой интерпретации. И тут Владимир Аношкин (“Ухо радуется”), находящийся в экспертной комиссии, вышел и сказал:
“Вы пришли сюда посмотреть на 4-х человек: Алсу Галину, Тамару Адамову, Ляйсан Сафаргулову и Татьяну Усатову. Обычно, если вы заинтересованы в дополнительных впечатлениях — вы идете в театр. Стихи и театральное представление — это разные произведения искусства, не надо их сравнивать. Произведения Веры Полозковой стали отправной точкой. Это я взял на себя смелость защитить девочек. Но только для того лишь, чтобы далее их поругать”.
На мой взгляд, он спас ситуацию. А дальше представляет интерес его понимание всего, что произошло на сцене. Признаюсь, без него и диалога, который состоялся, я, наверное, так бы и ушла в недоумении. Я не понимала ничего. И как выразился один из зрителей — подборка произведений была очень странной. А в том и суть. Когда был задан вопрос о том, “Каким все-таки образом они выбирались?”, Алсу ответила — по принципу, то, что нравится. “То что, трогает душу” — добавила она.
Об игре актеров было сказано: это было честно, правдиво, открыто. В противовес прозвучало, что все это уровень детского утренника. Отмечу, что в центр Современного искусства “Облака” посмотреть на“ Веру” пришло порядка 75 человек.
Для большего погружения, я раскрою некоторые тайны самого представления.
Все началось с того, что три героини вышли на сцену, размахивая мусорными мешками. С их помощью они создавали различные ассоциации, например, медузы, или свадебного букета, брошенного невестой через спину. Девушки были одеты в рваные джинсы и кофты-морячки. Играла группа “Обе две” — трек "Кензо":
Что я там о Вас не узнала?... Вы ведь тоже не бессмертны.
И тут нам начали рассказывать о том, как Вера любит корчить буку; о том, что нужна дьявольская прорва денег и сил, чтобы слыть красивой девочкой в этом городе; о том, что мы бываем абсолютно честны с окружающей действительностью только несколько дней в месяц — в ПМС; и о том, что в бокале у Кати — текила, сироп и фреш... Все это строчки из лирики госпожи Полозковой, они сменяли друг друга и разбавлялись различными действиями, как и принято делать на сцене.
И во всем этом оказался действительно важным, подождите-подождите, всего лишь один стих: “Снова не мы”. К нему стремилось все! Весь реквизит, все эти магнитофонные ленты, которые были поняты как социальные связи, которые останутся, даже если их разорвать. И все мешочки, наполненные словом “любовь”. Упаковочная бумага, которая щелкает не только под пальцами, но и в случае, если ты на ней валяешься. Все это велось лишь к тому, что если сильно пожелать, появится золотая рыбка, и она исполнит все твои желания.
Откуда эти мысли? Откуда это взялось? Я сама не понимаю, не задавайте дурацких вопросов. Там и правда были золотые рыбки. Мешочки с любовью по сценарию трансформировались в мешочки с рыбками. И именно эти рыбы оказались ответом. Как нам объяснили, и одежда была подобрана только для одной цели — для поиска этих молчаливых созданий. И ответом всему оказалась тишина.
Как было замечено: мотив тишины звучал несколько раз в спектакле. Были произнесены такие строки как “новое качество тишины” и “абсолютная тишина”. И всё ребята, и всё! Из обсуждения можно вынести еще несколько умных фраз. Это «демонстрация трагедии современного состояния общества» и «поиск сценического эквивалента слову».
Я видимо сейчас признаю свою глупость, но я бы никогда не додумалась ни до чего подобного. Мне до сих пор кажется, что режиссер просто согласилась с тем, что придумало жюри. Меня не оставляет ассоциация с проведением похорон, когда о покойнике просто нельзя говорить плохо.
И я лично советую вам — сходите, растормошите ум, найдите в спектакле что-то свое! Возможно, это одно из тех уникальных произведений, которое и существует лишь для того, чтобы каждый придумал для него свой смысл. Такое пространство, господа, целое образное поэтическое полотно.
У меня, кстати, есть хорошая новость для защитников животных — ни одна рыбка во время спектакля не пострадала.