Я - психолог, работающий с утратой. Взгляд на профессию изнутри

Каждый день, психологи встречаются с различными аспектами человеческого страдания. Одним из наиболее сложных является работа с теми, кто переживает утрату. Это может быть развод, потеря близкого человека, работы или любой другой тип потери, который оставляет глубокий эмоциональный след.

Свой путь работы я начинала как психолог МЧС, где проработала 3,5 года рука об руку с горем и утратой. Моя работа заключалась в психологической помощи и поддержке пострадавших людей от чрезвычайных ситуаций, родственникам погибших и пожарным, бравым, крепким духом и смелым ребятам, но которые тоже переживают немало сложных чувств и эмоций, приносящие им страдания.

Особенно тяжело им давались выезды, где погибали дети, когда они не могли спасти или вовремя оказать помощь или оказывали, но человек все равно погибал.

После таких выездов мы приезжали к пожарным и оказывали им моральную и психологическую поддержку. Важным осознанием в работе и проживание таких переживаний – это снятие чувства вины и признание своей не все могучести. Такое признание себя не всемогущим и не способным все учесть и контролировать очень освобождает и не дает выгорать огнеборцам.

За время работы приходилось работать с родственниками погибших пожарных, сопровождать их на похоронах и других не самых приятных мероприятиях. И тут речь, конечно же, не о классическом консультировании, мы это называли «работой в полях».

Когда люди находятся в состоянии острого переживания горя, тут важно быть рядом, оказать поддержку, дать почувствовать, что вы тот, на кого сейчас можно опереться, что вы сильный и устойчивый, но при этом проявляете чуткость и эмпатию, осторожны и бережны к чувствам горюющего.

Важно быть очень аккуратным, подбирая слова утешения, озвучивать то, что у вас на душе. Это ценнее любых заученных фраз.

Когда я выбирала такую область работы, я осознавала, что это будет вызывать эмоциональные вызовы и требовать от меня не только профессиональной компетенции и устойчивости, но эмпатии и понимания.

Возможность помогать людям во время их самых тяжелых моментов жизни всегда привлекала меня. Я как-то задавалась вопросом: «Почему все таки мне важно быть с людьми в такие сложные моменты жизни?» .

Вспоминается история из детства про мою бабушку, которая много лет назад похоронила своего сына в молодом возрасте… А вместе с ним и себя.. Мне так было горестно на нее смотреть, мне очень хотелось, чтобы бабушка сняла свой траур, опять смеялась и танцевала, как прежде, и вновь увидела смысл в этой жизни. Так по-детски было обидно и горько, что за этим горем она перестала видеть нас своих внуков, детей, которые очень нуждались в ней и в ее любви.

Первое, что я осознала, начиная работать с утратой – это то, что каждый человек переживает ее по-своему. Нет универсального сценария горя или стандартного набора эмоций, которые должны быть испытаны. Каждое горе индивидуально, мы также не можем говорить, что понимаем человека — это создает обесценивание его горя, каждый имеет право на свой индивидуальный траур.

Вместе с этим я узнала, что каждый человек обладает своим собственным путем преодоления потери и моя задача быть рядом с ним, предоставляя поддержку и понимание.

Однажды в своей психологической практике я работала с девушкой, переживающей перинатальную утрату – у нее случилась замершая беременность на раннем сроке, но глубина горя была от этого не меньше.

Так я познакомилась с фондом. Работа с перинатальными потерями является одним из самых серьезных и эмоционально нагруженных видом утраты, когда родители сталкиваются с потерей своего малыша до или во время родов.

В моей работе я помогаю родителям осознать свои эмоции, выразить их и начать процесс траурного исцеления. Я предоставляю им пространство для обсуждения своих чувств и переживаний, а также помогаю им в развитии стратегии преодоления горя и возвращения к нормальной жизни.

Одним из ключевых аспектов работы с перинатальными потерями является создание безопасного и поддерживающего пространства, где родители могут чувствовать себя понятыми и принятыми.

Такого рода консультирование и терапия требует от меня особой чувствительности, терпения и эмпатии. Хотя это может быть эмоционально и физически исключительно тяжело, каждый шаг в направлении исцеления для родителей – это движение в правильном направлении.

Я испытываю глубочайшее уважения к родителям, с которыми я работаю, восхищаюсь их силой и стойкостью во время этого трудного периода.

Часто мои клиенты испытывают гнетущую печаль, чувство потери смысла или вины, а иногда и злости за то, что они могли бы сделать по-другому. Работа с утратой требует от меня не только терпения, но и способности проникнуть в самые глубокие чувства человека.

Моя роль слушать их, контейнировать их переживания и чувства и быть их поддержкой, помогая им найти свой собственный путь к исцелению.

Несмотря на то, что моя работа требует от меня много эмоциональных ресурсов, она также приносит мне огромное удовлетворение.

Каждый раз, когда я вижу, как мои клиенты постепенно начинают восстанавливаться и находить смысл в своей жизни после утраты, я понимаю, что моя профессия – это не просто работа, это призвание помогать людям вернуться к жизни.

Такая работа дает мне возможность быть свидетелем невероятной силы человеческого духа и способности преодолевать самые тяжелые испытания жизни. Мне в этом смысле очень откликнулась одна очень известная фраза: «Люди думают, что горе уменьшается со временем, в действительности это мы сами растем вокруг своего горя».