Миядзаки. от Тоторо до Ротора

Все фильмы японца Хаяо Миядзаки пронизаны ностальгией — не обязательно по прошлому, но всегда по тому, что не сбылось или вообще не могло сбыться; и все его фильмы наполнены бессчетными летательными аппаратами, летающими существами и летучими штуковинами. До сих пор эти две линии его творчества плотнее всего сплетались в «Порко Россо» — душераздирающей истории про хряка-мизантропа, который за штурвалом своего алого гидроплана сражается с воздушными пиратами в небе условной Европы условных 20‑х годов. Но вот на мировые экраны выходит «Ветер крепчает» (в российском прокате с 20 февраля), и придуманная ностальгия вместе с придуманным воздухоплаванием если и не уступают место реализму, то как минимум находят твердую опору в биографии автора и истории его страны.

Фильм рассказывает об авиаконструкторе Дзиро Хорикоси, создавшем лучший японский истребитель времен Второй мировой войны MitsubishiA6M Zero («ноль» в названии — от цифры 2600: 1940 год в Японии был 2600‑м от основания императорской династии). Эта легкая, маневренная и идеально приспособленная для ближнего воздушного боя машина была шедевром ремесленного мастерства: американцы, изучая попавшие к ним в руки обломки, не уставали поражаться количеству любви и труда, вложенных в цельный, а не собранный из отдельных частей корпус самолета. Миядзаки, родившийся в самом начале 1941 года, недаром с раннего детства ощущал родство с A6M — винты для него выпускала семейная компания Miyazaki Airplane, которой управляли отец и дядя Хаяо. Его одержимость историей Хорикоси — гения, по рассеянности ставшего столпом милитаризма, — чуть не привела его самого в авиаконструкторы, но и без того заставила воспринимать их судьбы как причудливо преломившиеся отражения друг друга.

Снять щемяще трогательный фильм про создателя самолетов, которые атаковали Перл-Харбор и на которых ближе к концу войны шли в последний бой камикадзе, — это в наше время тоже акт почти самоубийственный (попробовал бы такое сделать немец, как сказали бы в Twitter). Но создателю фильма все равно, он в любом случае решил, что с кинематографом на восьмом десятке лет пора кончать, и вместо того чтобы погибнуть, он все‑таки прорывается выше и дальше, в собственное детство и в детство своих родителей — навстречу восходящему солнцу, от которого, как известно, ведут свой род японские императоры.