О чем пишут поэты Новосибирска?

Проза всегда была против поэзии, она размывала по страницам множество букв и плакала чернилами. Стихи же вмещали в слове книги, поколения, века - и становились узким, но прочным мостом между автором и его мыслью, которую годами рождали любовь и безнадежность. С первого же ямба человек попадает в дом автора, эту пепельницу, куда сыплются лучшие строки. Боль, споткнувшись о камни будней, переносится в эпитет. Мы уже писали, о чем говорит проза Новосибирска, теперь справедливо будет коснуться глубины интимных строк поэзии.

Виолончель

Автор: Арно Амори

Поленья. Распустившийся очаг Как роза сальных лапок содомита В колоде карт рискнувшей замолчать Рукой гадалки. Голый композитор

Кочующий с купелью лубяной Мяукавших горбов виолончели Москитов кварцевых висящих между ног Скрипичных залов водных колыбелей

В ничтожестве, в шрапнельной глухоте По рычагам тошниловок шарнирной Дороги славы сцепленных локтей — Теплушек розовых засахаренной смирны

Когортой прявших "Против!" веретён Заплатой клоунских сапог мышей-тиранов Оборотился, накладной хитон Лакая сердца выбеленной раной

Фанфары!

Если новосибирская покалеченная проза создает свой новый мир, четко разделяя понятия "фантастика" и "реальность", то поэзия будто провалилась в жерло экзистенциализма и молит пламенными глаголами о помощи. Валерий Малышев пишет с равнодушным лицом и со скорчившимся от боли нутром свою исповедь:

«Нас предали!..» И русские полки Стекают с гор, зализывая раны?.. «В стране бардак — штафирки да жуки!» И Скобелевым бредят ветераны.

Автор: Валерий Малышев

Эти строки сквозят отчаянием и печалью. Здесь пахнет просочившейся сквозь поры тоскою, проделавшей свой путь по морщинам, что нарисовала война. Фантастическая проза Новосибирска тянется куда к более реалистичным для человека мечтам. Поэзия пытается разглядеть любовь, прекрасное, выход из экзистенциального кризиса и те чувства, к которым человек врожденно близорук, ему чужда красота, любовь и счастье, все, к чему мы подсознательно стремимся - к войне, убийствам и пустоте.

Скорее неизбежная новосибирская проза сойдет с бумаги и построит новый, утопический мир, чем на людей хоть как-то повлияет вакцина новосибирской поэзии.

Талант — он канул иль не канул? Но ведь терзался и алкал… Теперь как лунь, как лунный камень, Которым искры высекал Тех вымыслов и граней быта. Пересекутся ли оне?.. Труба и лира, даль размыта. Не чуял разве — быть войне? Не тщись на празднестве и тризне. Но вот труба, и ей трубить! Но вымыслы жесточе жизни, И жгут дотла ее… Как быть?..

Автор: Валерий Малышев

Несмотря на то, что город является той средой, которая способна выдавить из человека воспаленную лирику, для Александра Плитченко природа и родители были более привлекательной причиной для рифмы.

Вообще, природа для русского - это то место, где он может оголить свои чувства, бежать вдоль девственных полей, танцевать вальс с первородными чувствами и отречься от протертых ногами улиц.

В городе все сделано так, чтобы сдерживать эмоциональные порывы, которые сталкиваются лбом с несокрушимыми стенами, город подчиняет слово, подчиняет автора, и стих не может вырваться из ребристого бетонного горла, застревает в дверях, окнах и оседает в сточных канавах. От кафельного пола отражается лишь груз человека и его сгорбленная от тяжести дней спина, в поле же каждое слово становится семенем, которое прорастает и дает нетленные плоды:

Полевыми птицами звенело, Осыпало росы на леса, Утро не алело — зеленело И текло от почвы в небеса!.. Был рассвет просторный и высокий, Оживала, зеленея, высь — Мощные древесные потоки В небеса привольно пролились. И где зелень стала голубою, Над землей умытой, молодой Говорило раннею листвою Дерево с последнею звездой…

Автор: Александр Плитченко

Новосибирская поэзия не может дать равноценный ответ прозе, как и не может проза положить на лопатки поэзию. Они находятся в разных творческих плоскостях, и вход на чужую территорию писателям и поэтам категорически запрещен. За кого же болеть в этом сбою? Это решать только тем, кто прочитал много хороших стихов и книг, чтобы было с чем сравнивать выжженные паяльником на теле старой и новой России строки.

Любовь и нас ещё, быть может, И в наши годы посетит, Нежданно души растревожит – От страсти сердце защемит. Она, как позднее цветенье И удивит, и восхитит, Обманет сладким наважденьем, Вдруг увлечёт и… улетит.

Автор: Тамара Петухова