Новосибирск никогда не был тем городом, после которого обрабатывали хлорной известью стульчак или протирали рукавом слюнявое горлышко российской баклажки. Наш город всегда любили за одержимый и не сентиментальный самобытный стиль, за лабиринт из ржавых почтовых ящиков и типовых панельных домов, которые провисли под тяжестью будней цепочкой на волосатой груди Отечества. Новосибирск был и остается поддерживающим городом, в котором приятно смотреть на уходящие в закат ядерные ракеты и искать конец космоса в едва живой промзоне.
Мы настолько любим Новосибирск, что гордо кинули его на позолоченные рельсы табуированной славы, заставляя его регулярно встречаться с обоссанными тамбурами и пьяными вагонами, сделали из города заложника банальности и глубоко втоптали в рюмочный контекст, наша цель - не пытаться открыть читателю глаза и законсервированные банки с дерьмом, чтобы замарать очередной текст едким нашатырем, мы стараемся нанести наибольший эмоциональный вред Новосибирску, чтобы разбудить иммунитет, перестать хлестать мертвую лошадь экономического прогресса, вытащить из комы и позволить ему зализать открытые раны.
Если серьезно, то Новосибирск на данном этапе своего развития не способен контролировать жизнь, как воду из-под крана, так как доспехи уже давно стерлись от старости и бесконечных бунтов, кольчуга спала с тощих плеч, а блохи отъелись кровью до бульдожьих размеров. Вопрос лишь в том, с какой остротой и трагичностью мы это осознаем. Если мы не осознаем смерть Новосибирска, то у нас жизни не будет никогда. Если осознаем, но нам глубоко наплевать на сибирский Чикаго, ведь его можно любить и слушать лязг чугунных перестрелок колес вагонов на расстоянии. И лишь в том случае, если мы будем сопротивляться, пытаться учиться жить по-другому, как пытается научиться дышать человек, опущенный головой в воду, помогать нашему городу регенерировать, только тогда у нас появится шанс восстановить Новосибирск и с новыми, намного острее ощущениями начать заново разрушать его.
Новосибирск весь сжался, с ужасом наблюдая, как полости покрываются кровавым снегом, он каждый день встречает литры отравляющей жизни, пьянеет, становится побратимом с непонятными второсортными городами, сосуществует в пространстве, перестает фильтровать поспешные суждения и обвинения - пропускает нечистоты через городские артерии, дороги лопаются как свежие прыщи, дома проседают и становятся одним большим поклоном, данью памяти. От непрерывных токсинов грубый город стал хрупким, шаг в одну жизнь - открытым переломом регресса, выжимает из себя последние вздохи, как хороший гонщик выжимает из двигателя обороты. Новосибирск перестает контролировать свою сверхмощную энергетику, остальные города смотрят на него, как на спившегося олимпийского чемпиона по боксу, который ломает носы первому встречному, каждая фраза его непонятна, а тон категорически требователен. Мы споили Новосибирск своей жаждой к жизни и мы убиваем его.
Новосибирск - печень России, мы настолько любим жить, что готовы разрушить ее в лохмотья и повесить на плечики ребер, затравить, как загнанного в угол зверя, заклевать коррупционным клювом и насильственно мучить в приступе коммунистической клаустрофобии. Но как и у полуразрушенных квартир с пошарпанными стенами есть шанс на космитический ремонт, так и у новосибирской печени есть шанс на регенирацию. Криминал, пьянки, коррупция, идиоты каждый день бьют прямой наводкой по Новосибирску, а он гордо, как Прометей, который дал людям вместо огня его продолжение - патроны, снаряды, самолеты и стимул, отращивает печень и ждет с придыханием экзистенциального орла с акульими щипцами, абортирующими из бетонных стен последние остатки эстетики.
Новосибирск - единственный орган в России, который способен к регенерации, так как первый принимает на себя сокрушительные удары, фильтрует убийственные решения и ценою вечной серости, осевшей копоти и кризиса дает остальным городам возможность наслаждаться жизнью.
Подпишитесь на нас: