Потрошители культурных гангрен

Три тела лежат на нашем операционном столе, три совершенно разные судьбы и только шрамы с ссадинами могли прорекламировать их прошлое. Вместо снега их ждут белоснежные простыни, а жаркое июльское солнце заменят теплые хирургические инструменты, выстроенные в идеальные ряды. Катетеры торчат из рук словно церковные свечи на поминальном столе и отпевают погибших микробов.

Мы снова прикрыли свои творческие эксперименты под тяжелой хирургической маской и решили вырезать скальпелем из трех поколений жителей Новосибирска типичные культурные гангрены, отроческие опухоли, старческий маразм и поставить клизму от возрастных кризисов. В случае успеха у пациентов, прикованных стальными цепями, есть шансы отсюда выйти.

Молодое тело

1 / 2

Мгла расширенных зрачков поглощала наше внимание, холодный страх можно было потрогать и ноздри интенсивно выталкивали наружу тысячи литров углекислого газа. Мы разрезали подростковый страх, впившийся зубами в блестящий скальпель и открыли кожаную обертку мягкого, как топленное масло, тела.

Пару секунд назад он пытался сопротивляться, а сейчас лежит спокойно с закрытыми глазами и прихрапывает. Истекающее юношеским максимализмом тело похоже на самоуверенного стероидного качка, которому постоянно нужно поддерживать свою форму допингами, чтобы не сдуться как воздушный шарик. Три литра крови умиротворенного буддистского монаха будет достаточно, чтобы после переливания сердце заросло терпением и железобетонными тромбами спокойствия.

Там, где еще вчера в младенце переливались чистым блеском розовые органы, сейчас грязные полурастаявшие полипы усеяли человеческое поле страданий, его внутренности похожи на грибницу, постоянно выталкивающую из себя десятки сталагмитов любопытства и эгоизма, ночами, когда никто не видит, легкие зарастают свежим слоем табачного дыма, а желудок твердой коркой паленного алкоголя. Перед нами тяжелый случай, но в наших руках есть лучшее средство - скальпель. В конце операции мы вытащили головную пробку вечной сессии, укоротили ноги, чтобы решить колхозную проблему закатанных штанов и поставили прививку от неутолимой жажды к непонятному и стремительному взрослению.

Зрелое тело

1 / 3

Сидя перед невообразимо огромной горой проблем, нам надо было придумать, как вырезать практически все, и при этом оставить хоть что-то жизненно необходимое. Намного проще было бы выбросить этот якорь неуверенности, тщеславия, жадности в бушующее море безразличия, дать умереть от лопнувшего аппендицита ненависти и позволить загнивающей злости поразить уцелевшие органы. Мы срезали весь эпидермис угодничества, вырезали заросшие пустыми надеждами органы, засыпали пустое тело землей и посадили семена одуванчиков. В итоге получилась цветочная клумба в костяном горшке.

Старое тело

1 / 4

Старый сибиряк —  пустая семечка с философской пылью и мудрой потрескавшейся скорлупой. Человек в зеленом халате, шапочке и бахилах не вправе проводить нравственную операцию современному мамонту, поэтому мы вырезали себе поджелудочную культурной субординации и неловкими движениями надрезали сырое, съеженное тело. Чистоту и порядок внутренностей, подпитывает чрезмерная любовь к родственникам, на желудке пульсируют язвы обиды и переживаний, мозг поражен тромбами доверчивости, которые не позволяют разуму сопротивляться обману.

Первым делом мы отрезали вредоносный язык, который донимает окружающих придирками и лезет в личную соседскую жизнь. Вместо фанатично сжимающегося крестообразного сердца мы зашили в грудь электрический насос, чтобы выгнать из тела вечный февраль и злых демонов хронической боли. Нам больше ничего от старика не надо, зашили тело золотыми нитками и ушли в безжалостную темноту больничного коридора отмывать липкие руки от порочной крови.