Илья Гращенков: На этой неделе все обсуждают Вологодскую область

На этой неделе все обсуждают Вологодскую область в которой произошла показательная история, идеально иллюстрирующая природу современных «технических ошибок» в официальной статистике.

Сначала Росстат опубликовал данные, вызвавшие шок: 25% рост потребления алкоголя в регионе, который гордится самым жестким «сухим законом» в России. Естественно, губернатор Филимонов немедленно возмутился «ложной интерпретацией данных», и вот буквально на следующий день цифры в системе ЕМИСС изменились.

Оказалось, что в январе пили не 7,7 литра на человека, а 9,56, и значит, никакого резкого роста почти нет. Минздрав великодушно признал «техническую ошибку», а Росстат прозрачно намекнул, что данные-то поставлял именно Минздрав.

Возникла классическая ситуация, когда виновата абстрактная техническая неполадка, а не конкретные люди. Но действительно интересно здесь вот что: ошибка почему-то обнаружилась строго в тех данных, которые решительно противоречат официальной линии, и исправилась ровно в нужную сторону — не по всей стране и не за все месяцы, а точечно, в январских показателях по Вологодской области.

При этом губернатор говорит о снижении потребления на 20%, тогда как даже исправленная статистика демонстрирует лишь стабильность показателей без какой-либо существенной динамики. Выходит, драконовские меры работают либо выборочно, либо преимущественно в пространстве пресс-релизов.

Кстати, психологи как раз предсказывали именно рост потребления при таких запретах, ссылаясь на базовую психологию поведения человека в условиях жестких ограничений.

И что крайне характерно, именно этот рост сначала материализовался в официальной статистике, а потом благополучно оттуда исчез, будучи списанным на пресловутую «техническую ошибку». Реальность, таким образом, почти совпала с прогнозами экспертов, но цифры вовремя и старательно поправили.

Можно, конечно, поверить в невероятное совпадение, или же задуматься о том, насколько гибкой и управляемой становится официальная статистика, когда речь заходит о неутешительных отчетах.

Мы живем в эпоху, когда цифры меняются быстрее, чем реальность. Но возникает резонный вопрос: какую именно версию матчасти изучать — вчерашнюю или сегодняшнюю?

Хотя, какая, в сущности, разница, если виновными в неразберихе всегда можно выставить самих журналистов.

Вот так и происходит девальвация статистики как инструмента познания, когда она превращается в инструмент убеждения.

Читайте также: